«Некроманты, призраки… Нет, точно прокляли», — подумала Рин, а вслух произнесла:
— Ночь на свежем воздухе — что может быть лучше! Помогает от нервного перенапряжения! Кстати, как вам спалось, Вашество? Может, снилось что интересное?
— Дедушка… Гхм, спалось хорошо, спасибо.

«Дедушка! Вот те на».

Рин порадовалась, что от её мрачного спутника не последовало замечаний о внезапном усыплении. О «дедушке» она решила подумать позже.

— Природа, конечно, располагает к… воспоминаниям. Но скорее бы дойти до человеческого жилья. А то наши запасы закончились. А я, когда не поем, просто невыносима.
— Видимо, ты всё время голодаешь, бедное дитя.
— О! Ваша желчность изволит шутить, — хихикнула Рин.

Вскоре они вышли на аккуратную полянку возле ручья. В траве на каждом шагу валялись маленькие ярко-зелёные шишки. Рин подобрала парочку.

— Это нужно для некоторых зелий, не подумайте, я не из этих, — почему-то стала оправдываться она.

За ближайшим деревом показалось что-то похожее на жильё. Большой шалаш был грубо сколочен из разнокалиберных брёвен и веток и покрыт соломой, а также пёстрыми тряпками разной степени ветхости. Под крышей болтались обрывки сухих цветочных гирлянд.

— Спрошу, где город, — Рин подошла ко входу, на всякий случай достав ножик. — Хозяева! Помогите путникам!

В ответ послышался сдавленный стон. Девушка решительно отодвинула кусок полотна, заменяющий дверь.

Среди сухих корок, ярко-зелёной шелухи и собственной рвоты лежал светловолосый мужчина. Щетина на его лице почти превратилась в бороду, волосы слиплись, по бледному лицу струился пот. Тело человека мелко подёргивалось, изо рта доносилось слабое мычание.

— Какой же ты везучий лягушкин сын, — сквозь зубы прорычала воровка. — Ещё немного, и копыта бы отбросил.
— О… — выдал звук «лягушкин сын». — О…сёл.
— Ну да, это я вижу. Ээ, уважаемый сударь, наберите-ка воды во флягу.

Сыщик схватил ёмкость и метнулся к ручью. А Рин уже толчками нажимала на грудь мужчины, то ли воя, то ли напевая заклинание. С каждым толчком изо рта спасаемого вылетало ядовито-зелёное облачко дыма. Рин прервалась, чтобы взять флягу у своего невольного помощника.

— Смотрите, не вдохните эту дрянь.

Некромант, прикрыв рукавом лицо, склонился над невольным пациентом воровки:
— Город в какой стороне?

Спасаемый, которому заметно полегчало, повернулся на бок и стал тянуться куда-то.

— Она… ушла… туда… в городе… найти…

Рин грубо дернула его за грязную рубашку, усадила и заставила пить.

— Моя помощь больше не требуется? — с нескрываемым отвращением спросил сыщик.
— Нет, не впервой мне зеленушников в людей превращать.
— Тогда я пойду комнату сниму. И лошадей куплю. Встретимся в городе, — стремительно уходя, бросил некромант.

Ритуал по избавлению от пристрастия к этим самым шишкам, чёрным водорослям, ночной пыльце и тому подобной дряни у Рин был доведён до автоматизма. Сколько раз к ним в цыганский табор приводили под руки или приносили таких: в собственных испражнениях, гадких, не владеющих телом, речью, сознанием. Девушка понимала сыщика: поначалу даже видеть их было тошнотворно, но спустя десятки раз это уже стало рутиной. У неё был редкий дар по излечению этих несчастных. И во всех случаях люди платили большие деньги, лишь бы спасти своих близких.

Читать Главу 13

Все главы этой колонки

Новые главы раньше всего появляются здесь.