Каким должен быть современный автор? Что поможет адресату выделить своего автора из разноцветного потока информации, окружающего человека в наши дни? Особенно, если учесть, что литература трансформируется и вливается в бескрайнее интернет-пространство.

Среди бушующего моря информации нужно за что-то зацепиться, задержать на чём-то свою мысль. Не утонуть в этом потоке может только очень яркая личность. О такой личности, но больше об одном сказочном уголке её творчества я хотела бы рассказать в этой статье.

Автор, которого я не смогла пропустить в пёстрой новостной ленте одного сайта, — это Дарья Лысенко (известная также под ником alter-sweet-ego). Двадцатипятилетняя поэтесса из города Красноярска издала пять сборников своих стихов и малой прозы. Два из них — «Дарья-Птица» и «Из-под ресниц твоих» — были выпущены ещё в школьные годы. В 2006 году по итогам конкурса «Король поэтов» был издан сборник «Две меня» (так награждались пятеро победителей). А в 2008 году вышел на данный момент самый большой сборник стихов Дарьи «Графика тени и плоти», в который вошли стихи разных лет, и сборник малой прозы «Поймай мою душу».

Сама Дарья человек весьма неординарный и интересный. Но всего этого я не знала о ней, когда впервые встретилась с её творчеством. Передо мной было только стихотворение, подписанное ни о чём не говорящим мне ником.

Почему же я не пролистала тот пост? Я встретила знакомые образы, которые звучали по-новому. И мне не захотелось сказать: «Нет, это же неправда!» Я вчитывалась и думала: «Какой интересный поворот…»

Привычные персонажи, знакомые с детства, вдруг заговорили совсем по-другому. Они повзрослели, и оказалось, что у них есть свой взгляд на мир — непривычный, спорный, который вызывает разные, иногда несовместимые, эмоции.

Конечно, у этой поэтессы есть много других стихотворений. Но один из самых интересных циклов в её творчестве тот, в котором переосмысливается сказка «Снежная Королева» Г.Х. Андерсена. Эта история получает в лирике Дарьи новое звучание. Как бы всё было, если бы сказка закончилась по-другому? Что могут чувствовать герои? И может ли кто-то заменить Снежную Королеву на её ледяном троне?

Владычица зимы в этом цикле стихов становится образом-символом власти или одиночества: каждый может стать холодным, если получит такую силу и такую жизнь. У образа Снежной Королевы много вариаций. Она продолжается в других персонажах, когда те занимают её место. Оказывается, эта холодная героиня может чувствовать, может любить. Герда иногда предстаёт более эгоистичной, чем Снежная Королева. А Кай вовсе не заколдован — он совершает вполне сознательный выбор.

Но не только то, что мы узнаём героев с неожиданной стороны, делает стихи Дарьи Лысенко такими захватывающими. Есть, конечно, художественные средства, которыми не без мастерства пользуется автор: бытовые детали создают совершенно другую атмосферу в снежных чертогах, речь героев очень точно передаёт их внутренне состояние. А многочисленные вводные слова играют роль «эмоциональных маркеров», расставленных в нужных местах, подчас не очень удобных, но, безусловно, отмечающих смысловые и чувственные изломы в стихотворении. Однако главное и самое сильное художественное средство — это искренность, вложенная автором в стихотворные строки.

Один из ведущих образов в этом цикле стихов — это образ холода. Я насчитала четыре его ипостаси. Это холод-декорация, на фоне которого происходят вполне «горячие» события. Холод-пространство, который сопровождает разворачивающуюся драму. Ещё одна роль холода — это оболочка, под которой взрываются самые сильные чувства. И холод-эмоция, который перебирается в героя из окружающего мира.

Во многих стихах Дарьи звучат мотивы уличной свободы, в них чувствуется дерзкая поэтика бунтарства. Но сказки в исполнении этого автора звучат гораздо тоньше и нежнее. И то, что в них не всё ровно с точки зрения стихосложения, может стать пространством для дальнейшего самосовершенствования поэтессы.

Зимние сказки Дарьи Лысенко хороши для тех, кто уже вырос, но всё ещё ищет в жизни что-то волшебное, для тех, кто видит окружающий мир вне общепринятых стандартов. Такие читатели смогут почувствовать в холоде Снежной Королевы больше разных оттенков чувств, чем в обычных описаниях любви.

А что вы можете сложить из льдинок?

Ниже вы можете познакомиться с некоторыми стихотворениями из цикла.

***

Герда, хватит.
Мой выбор сделан. Ни к чему начинать войну. Я пишу тебе чёрным в белом: ничего я здесь не в плену. Герда, хватит, мой выбор сделан, не пытайся меня вернуть. Не твоё это, в общем, дело, но люблю я её одну.

Герда, хватит.
Серьёзно глупо всё, что пишешь ты мне сейчас. Я реально впадаю в ступор — слышишь, в ступор, а не в экстаз! Герда, хватит, серьёзно глупо! Я уже говорил не раз: даже если смотреть под лупой, никаких не отыщешь «нас».

Герда, хватит.
С твоих «люблю же» мне ни холодно, ни тепло. Поищи себе лучше мужа — можешь думать, что мне назло! Герда, хватит, с твоих «люблю же» веет манией сквозь стекло. Я не нужен тебе. Не нужен. Столько льда уже утекло…

Герда, хватит.
Мой выбор сделан. Я прекрасно живу в глуши. И неправда, что в снежно-белом днём с огнём не найти души. Герда, хватит, мой выбор сделан. Я давно уже всё решил…
Герда…
В общем, такое дело:
Больше, знаешь, мне не пиши.

***

Сидя
на подлокотнике трона,
Кай рискует схватить воспаление лёгких, но всё же…
У неё холодные руки. У неё улыбка Мадонны.
У неё идеальное тело. У неё бесподобная кожа.

У неё — колдовство. У неё — не иллюзия власти.
У неё — не весна. У неё невозможного нет.
И ненужного нет. Но и нужного тоже, к несчастью —
Он хотел бы рискнуть. Может быть, через тысячу лет.

Он хотел бы суметь. Дорасти. Доползти. Докричаться.
Доказать, что он тоже на деле не лыком-то шит —
Что удержит свой скипетр, что сможет с державой справляться.
Но он скоро уйдёт. А она так и будет не жить —

С ледяными руками. С улыбкою как у Мадонны.
Бесподобная вся. Как же гордо расправлены плечи!
…На прощание —
на подлокотнике трона —
Кай целует в висок свою персональную Вечность.

***

Когда вся ВЕЧНОСТЬ веером распалась, когда у трона не осталось Кая (и ничего святого не осталось!), тогда пришла незваная, другая. Не Герда, нет, они сбежали вместе — в свой прошлый мир, к цветам, теплу и лету, туда, где он зовёт её невестой, где и снегов, пожалуй, больше нету… Она пришла — украдкой, тихо-тихо, растрёпанная, смелая, босая, сугробы перепрыгивая лихо и, кажется, вообще не замерзая.

И твой дворец был ей не страшен будто, а просто — незнаком и неисхожен. В её руках белела чья-то муфта, за пояском болталась пара ножен. В её глазах огнём горела дерзость, её улыбка плавила сугробы. Ты промолчала — небо не разверзлось, ты рассмеялась — удивились обе. Ты к ней шагнула мягко с пьедестала, но было рано праздновать победу…
— Я отомстить, — она тебе сказала,
И было ясно сразу, что за Герду.

— Мне отомстить? — спросила ты, нахмурясь (корона набок съехала немножко). И, если Герда — главная из куриц, то эта — несомненно, вся как кошка. Живое пламя, выросшее в льдинах, — ты и сама такой была когда-то. Её ножами — холодом могильным — вся жизнь твоя разрезана и смята. И это больно. Правда, очень больно. И навсегда — и смерть, и холод слева.
… К её ногам ты оттолкнёшь корону —
Никак нельзя без Снежной Королевы.

***

Снежная Королева просила собрать ей «вечность».
Ломаный лёд впивался в пальцев замёрзших мякоть —
Ты собирал упорно, хмуро ссутулив плечи,
Молча глотая слёзы. Мальчикам вредно плакать.

Пробовал варианты, переставлял осколки,
Солнце светило ярко, правда, ничуть не грело.
Снежная Королева — тёплая под футболкой,
Снежная Королева — нежная. Вот так дело!

Снежная Королева жмурилась, словно кошка,
Гладила по лопаткам, ласково повторяя:
«Кай, я ведь не могу так. Кай, подожди немножко —
Может, ещё придёт. Кто эту Герду знает?»

Ты ей кивал серьёзно — кто эту Герду, правда, —
Но прижимался крепче, зная, что не прогонит.
Зная, что ты уйдёшь, если так будет надо,
Зная, что Королеву ты не возьмёшь с собою.

Герда пришла. Не ждали. Герда пришла — и снова
Вытащила тебя. Ну, для себя самой же!
Снежная Королева просила всего лишь слово.
Герде — теперь ты понял! — нужно намного больше.

***

Герда вяжет носки и кофты и колет лёд, Герда кормит пшеном синичек и снегирей, Завела бы кота, пожалуй, да только кот вряд ли выдержит этот холод — в тепло уйдёт, ну а здесь никогда не станет уже теплей. Герда, в общем, давно привыкла и ей плевать на сосульки и на кусачий буран в лицо, на привычку по два-три свитера надевать,
на пустую холодную — да, и king-size, — кровать…
Ко всему привыкаешь, правда, в конце концов.

Ко всему привыкаешь, это — простой закон, и не так уж и сложно выжить одной во льдах, а огромный дворец — неплохой себе новый дом, ну и что, что полярной ночью так пусто в нём, вы взгляните на небо? Сияние — просто ах! Красота перевесит, к счастью, любую боль, только боль всё равно останется — ком в груди. Герда смотрит на небо. Плачет, само собой.
Герде пишет Разбойница — в гости! ну что, слабо?
Герда жжёт её письма — не надо, не приходи.

Герде жаль и немного стыдно и малость лень — улыбаться, готовиться, что-то скрывать внутри, накрывать на столы и весь вечер варить глинтвейн… Герда пишет записки Каю — по разу в день. Герда пишет записки — их тысяча триста три. Кай, конечно, их не получит — он далеко, почтальоны туда не ходят — не знают, где. Время вылечит Герду. Не то, что бы ей легко:
Так и тянет разбавить водкою молоко
И пойти утопиться в стылой речной воде.

Время вылечит Герду? Четвёртый по счёту год время лечит и лечит, и проблесков никаких. Герда вяжет носки и кофты и колет лёд, собирает осколки в глупое «всё пройдёт», получает лишь «вечность» и снова мешает их. Герда знает — она однажды пойдёт ко дну, запряжёт в свои сани метель, снегопад и наст… Это будет охота — сквозь белую пелену.

— Что с тобой, мой хороший? Скажи мне, скажи же, ну?
Мальчик только поморщится. Льдинка попала в глаз.

***

«Ты же мне обещала вообще не дворец, а рай!»

Автор: Дарья Краева
Фото: foren engeru, Анастасия Лецковник
Рисунок: Анна Шэлкова