(Рождественская история по вселенной «Доктора Кто»)

Действие разворачивается между сериями 4 сезона «Следующий Доктор» и «Планета Мертвых»

Читать Часть 1
Читать Часть 2

Часть 3, заключительная

Едва они покинули полицейский участок, их обступили все те же репортеры. Их интерес ничуть не ослабевал, а присутствие человека с корочкой, каким им представлялся Доктор, еще больше распаляло его. Щелкали затворы фотоаппаратов, что-то кричали звонкие голоса, принадлежавшие амбициозным писакам. Мужчина в коричневом плаще и мальчик, не обращая на них внимания, протиснулись сквозь плотные ряды, как нож сквозь арахисовое масло.

— Куда теперь? — спросил Джимми, натягивая кепи на уши и ежась от обступившего их мороза.
— Нужно вернуться в мэрию, к ТАРДИС, — пробормотал Доктор, озабоченно оглядываясь по сторонам. — У нас нет ровно никаких сведений, насколько активны «оледеневшие» в светлое время суток, с чем связаны их фазы активности и способны ли они ускорить темп заражения, но одно я теперь знаю точно. Им нужна ТАРДИС, чтобы распространить себя по Вселенной, — он втянул воздух ноздрями и тряхнул головой. — Ой, как будто когда-либо было иначе! Не волнуйся, Джимми, у меня есть план. Отличный, замечательный, я бы даже сказал, гениальный план.

Доктор говорил, шагая прочь от участка, почти бежал. Он любил бегать. В этом было что-то бодрящее, живое, веселое, если можно так выразиться. Хотя чаще всего ему приходилось убегать от чего-то, не то что бы хорошего, скорее совсем наоборот. Джимми трусил следом за ним, смутно представляя, насколько быстро им нужно оказаться в мэрии. Если говорить простым языком, там им нужно было быть прямо сейчас. А лучше без пяти сейчас. И он, конечно же, не видел, как от толпы репортеров откололся молодой человек. Пряча набегу фотоаппарат в чехол, с развевающимся на ветру полосатым шарфом, он выглядел довольно неряшливо, а большие очки в роговой оправе только усиливали это впечатление.

— Но чтобы он заработал, мне нужно вернуться в ТАРДИС и как можно скорее, — пробормотал Доктор, поднимая руку.
Он собирался ловить попутку.
— Это правда? Что они в самом деле могут заморозить всю Землю? Всех живых людей превратить в «оледеневших»? — спросил Джимми, и голос его дрожал.
— О, да, боюсь, что так.
— И вы знаете, как их остановить? — мальчишка смотрел на него с теплом и надеждой, выдыхая пар в холодный воздух.
— Я уже говорил, у меня есть план.
— Тогда скажите, что делать. Я помогу.

Доктор знал этот взгляд. Он помнил его, всякий раз, во всех предыдущих регенерациях, с новым и этим лицом, встречая у тех, кто вопреки голосу логики и рационализма доверял ему свою жизнь. Свою и многих других. Достаточно было закрыть глаза, чтобы увидеть словно наяву жизнерадостную Донну Ноубл, решительную Марту Джонс и, конечно же, Розу Тайлер. Они нуждались в нем точно так же, как и он нуждался в них, но что стало с ними из-за его присутствия?

— Постойте! Не уходите!

Опустив руку — все равно никто не спешил их подвезти — Доктор обернулся и увидел перед собой молодого человека с чехлом фотоаппарата на шее. Один из репортеров явно не отчаивался получить сенсацию.

— Мне нечего вам сказать, — бросил Доктор.
— У меня здесь машина за углом, я могу вас подвезти. Только скажите, куда нужно, — сообщил тот.

К монументальному зданию мэрии, потряхиваясь на заднем сидении подержанного «остин мини», они домчались минут за пять. Молодой человек, назвавшийся репортером местной газетенки меньшего масштаба, нежели «Кардиффский вестник», оказался несказанно болтлив и большую часть дороги излагал свое видение ситуации. Он предполагал, что правительство скрывает от населения истинную причину похолодания и появления бродячих «оледеневших», чтобы не вызывать массовые волнения и панику. Обвинял во всем инопланетное вторжение и упоминал, весьма нелестно, «Торчвуд», который допустил подобное или, что еще хуже, спровоцировал его сам, проводя какие-то антинаучные опыты на животных. Упоминал и некоего инопланетянина из синей будки, который снова и снова вмешивается в жизнь людей, чтобы спасти их от очередной иноземной угрозы.

Доктор предпочитал не прерывать его, только приподымал бровь и косился на мальчика, который внимал в оба уха. В самом деле, соображения репортера были не так уж далеки от истины.

Репортер припарковал машину и отстегнул ремень безопасности, прежде чем повернуться к пассажирам.

— Вы ведь и есть тот самый Доктор? — сказал он, поправив очки указательным пальцем. — Вы с нами в этот опасный час и не позволите отнять у нас Рождество.

Доктор открыл рот, но не успел произнести и слова. В бок компактного «остин мини» что-то ударило. Удар пришелся такой силы, что машину отнесло на фут в сторону тротуара, а пассажиров внутри сильно тряхануло. Стекла мелкими крошками брызнули в салон, засыпав плащ и волосы Доктора, который только и успел, что прикрыть собой мальчишку, а сам приложился головой о стойку.

Их протаранила другая машина. Намеренно, сомнений в этом быть не могло, ведь за ее рулем усмехался «оледеневший» и он не глушил мотор, очевидно, намереваясь продолжить.

— Бежим! — крикнул Доктор, расшевеливая попутчиков.

Те были дезориентированы столкновением. Репортер потирал макушку, на которой начинала пульсировать будущая шишка, но слова Доктора подействовали как хороший пинок, и вскоре все выскользнули из покореженного салона.

Мотор автомобиля, протаранившего «остин мини», взревел. «Оледеневший» вдавил педаль газа, из-под капота повалил белый пар, но и это его не остановило. В следующий миг автомобиль репортера затрещал под его напором.

А они уже бежали по гранитным ступеням мэрии к закрытым дверям. Достаточно было оглянуться, чтобы понять — к монументальному зданию со всех сторон стягиваются тяжело вышагивающие, дерганные, будто марионетки, существа. Те, кто еще несколько минут, часов назад был жив и, вероятно, пил чай в окружении любимой семьи, или напротив, трудился в офисе, на заводе, стоял в очереди за подарками, да где угодно. Мужчины, женщины, почтенных лет, в самом расцвете сил или вовсе юные: одно объединяло их всех — пронзительно синие глаза, будто подсвеченные изнутри, и смертельно бледная, покрытая инеем кожа. Десятки, сотни живых мертвецов враз заполонили площадь перед зданием, и им потребовалось на это не больше часа! Похоже, что-то или кто-то мобилизовал свои силы на борьбу, решив ускорить процесс заражения.

Репортер замолотил в дверь, нервно оглядываясь назад, на подступающие ряды «оледеневших». Ему никто не открыл, и Доктор в очередной раз за сутки активировал звуковую отвертку. На счет три замок гулко щелкнул, подарив всей троице шанс спрятаться внутри.

— Я знал! Я знал, что это вы! — воскликнул парень, захлопнув дверь с обратной стороны.
— Нужно забаррикадировать дверь, — бросил Доктор, оглядываясь вокруг в поисках подходящего предмета.

Массивный стол из красного дерева как нельзя лучше подходил для этого. Еще час назад за ним сидел грузный мужчина, обложенный папками и документами. За несколькими другими столами в обширном приемном зале так же были служащие, в том числе и женщины, но сейчас зал был пуст.

— Вон тот стол, помоги мне его перетащить, — Доктор кинулся к нему, подхватил снизу за толстые резные ножки и, дождавшись, когда репортер, возьмется с другой стороны, потащил его к выходу.

Нужно было задержать «оледеневших» снаружи. Были еще окна, которые те вскоре додумаются разбить, но это будет волновать его куда меньше других, более насущных вопросов. Например, куда делись все люди в этом здании? И где сам мэр?

— Какой тяжелый! — выдохнул его случайный попутчик, отпустив ношу и распрямившись.
— Это остановит их на какое-то время. Наверх! — крикнул Доктор, тут же бросившись к лестнице, ведущей на второй этаж.

Джимми без вопросов припустил за ним.

— Мы спасаем мэра? — предположил, боясь отстать, репортер.
— Мы спасаем Вселенную от господства колонии ледяных микро-термитов! Но да, и мэра тоже.

Но уйти далеко им не дали. Там, где заканчивались ступени, в один миг возникла целая толпа «оледеневших». Секретарши, клерки, советники — половина штата, работавшего на благо города и Дадли Сименсона, перегородила путь наверх, а снизу уже подбиралась оставшаяся его часть.

— О, боже! Мы в ловушке! — репортер обхватил голову, с ужасом оглядываясь по сторонам.

Час! Всего за неполный час центр Кардиффа превратился в оккупированную «оледеневшими» территорию и обосновался в одном из самых охраняемых зданий, в котором, к тому же, осталась без присмотра ТАРДИС. Конечно же, они не смогут проникнуть внутрь, ведь ключи от нее есть только у него.

«Оледеневшие» приближались, сжимая круг. Они буравили его синими ледышками и выдыхали мгновенно холодящий воздух. Доктор чувствовал, как покрывается мурашками кожа, как леденеют пальцы, потому что в самом здании, вокруг живых людей, температура стремительно падала. Джимми заметил, как его дыхание превращается в пар. Он прижимался спиной к Доктору, как и репортер. Когда кольцо сожмется и любая из тварей, прежде бывших людьми, коснется их, сложно будет что-то изменить. Останется только бездушная ледяная оболочка и ужасные микро-термиты, как назвал их Доктор, внутри.

— Вы ее не получите! Даже если завладеете ключом, у вас все равно не выйдет ее открыть, потому что если у вас нет специального разрешения, а я совершенно точно его не давал, ТАРДИС не пустит вас внутрь, — говорил Доктор. — Вы ее не получите!

Круг продолжал сужаться. Пять ярдов, три…

— Доктор, они совсем близко! Что нам делать?

Синие ледышки глаз, растресканные рты, застывшие в безмолвной усмешке, дерганные движения рук и ног. Они будто потешались над ним, зная что-то, чего не знал он.

— Доктор?! Я не хочу стать таким, как они, — это Джимми вцепился в его рукав. — Пожалуйста, помоги нам…

Мальчишка судорожно хватал воздух, оглядываясь вокруг и надеясь, что Доктор придумает выход. Что он спасет их всех, как обещал.

И Доктор понял, чего хотели «оледеневшие». Им не нужны были ключи. Достаточно заполучить его самого, чтобы двери во все времена и галактики открылись. Втянув морозный воздух, Повелитель Времени поднял вверх звуковую отвертку. Больше он не мог медлить, ведь от этого зависело слишком многое.

— Если бы я знал, как обратить их влияние вспять…

Вибрирующее жужжание заполнило собой все вокруг, проникая сквозь замороженные тела «оледеневших» и не встречая на своем пути никаких преград. А затем несколько десятков тел взорвались изнутри, разбрызгивая вокруг себя ледяные осколки замороженной плоти, больше похожей на полупрозрачную известь. Громко охнул и отшатнулся назад репортер.

— За мной!

Доктор, освободив путь себе и своим спутникам, бросился вперед. Приходилось смотреть под ноги, чтобы не поскользнуться на осколках плоти и не подвернуть ногу. Вокруг больше не было ни души. И только снаружи раздавался уверенный стук и грохот. «Оледеневшие» ломились сквозь преграду внутрь. Штурм мэрии начался.

Преодолев шесть этажей и оказавшись в кабинете мэра Сименсона, где он оставил ТАРДИС, Доктор ничуть не удивился, увидав еще одну компанию «оледеневших». Они столпились вокруг синей будки и пытались вскрыть ее, о ужас, гвоздодером! И эти существа считают себя венцом творения? Отвратительно, ужасно, непростительно!

Доктор насчитал восьмерых, но и этого было достаточно, чтобы приблизить конец Вселенной. Достаточно одному оказаться внутри, и он уже никогда не сможет простить себе…

— А ну бросьте этот кусок железа, варвары! — закричал Доктор. — Или я превращу вас в конфетти!

Те обернулись на крик, и часть их направилась к людям, угрожающе распахнув синюшные рты.

— И не говорите, что я не предупреждал о последствиях, — сказал Доктор.

Нападавшие и те, что штурмовали синюю будку, с треском рассыпалась. Уже через миг все трое оказались внутри. Оставив репортера и Джимми без внимания, Доктор запер дверь, вернул ключ в карман пиджака и выпрямился, когда позади него раздался знакомый голос.

— Наконец-то вы вернулись! Снаружи творится черт-те что, эти «оледеневшие», простите, зараженные, повсюду. Весь мой штат! Все мои люди! Я едва успел спрятаться в вашей будке, хоть она и не будка по правде, когда они ворвались в мой кабинет. Это уму непостижимо!

Дадли Сименсон, мэр Кардиффа, стоял посреди консольной и раздраженно махал рукой. Его как будто не смущало, где он находится, но Доктор, несомненно, был рад видеть нового знакомого целым и невредимым. Молодой репортер, распахнув рот, разглядывал кругляшки и свисающие провода, ниши и саму консоль, наверняка, готовясь поделиться своими впечатлениями с остальными. Джимми разминал пальцы и дышал на них, чтобы скорее отогреть.

— Вы просто счастливчик, Сименсон, — воскликнул, широко улыбнувшись, Доктор.

Не теряя времени, он бросился к консоли, заставляя ее ожить.

— Но у нас нет времени. Что бы ни задумал враг, единственный способ остановить его, не причиняя вреда населению, — найти лекарство. Должно быть что-то, что уничтожит их, как паразитов. Что-то, чего не переносят твари, живущие среди льда, — бормотал он, не обращаясь ни к кому конкретно, но почему-то поглядывая на мэра.
— Невероятно! Ваша будка, она больше… — начал репортер, едва совладал с изумлением.
— Да-да, я знаю, — прервал его Доктор, возвращаясь к размышлениям вслух. — Что может вытравить их раз и навсегда?
— Может быть, алкоголь? — предположил мэр, нахмурив брови. — Когда я пропущу стаканчик виски, на душе становится теплее, да и не только на душе. Не говоря о дезинфицирующих свойствах алкоголя. Нет, вы ведь их видели там, снаружи?! Ведь у них были семьи, жены, мужья, дети… Моя семья, Доктор, где-то там среди «оледеневших». Марла, девочки…

Он ждал, что тот обнадежит его.

— Боюсь, это происходит по всему городу. Остается надеяться, что ваша семья успела запереться и забаррикадировать все входы и выходы. Мне жаль, — произнес Доктор, активировав поиск в базе данных ТАРДИС.

Мне жаль! Эта фраза преследовала его, тут и там, вперед и назад во времени, абсолютно не считаясь с желанием ее произносить. Но ему в самом деле было жаль. Доктор не мог сказать точно, что являлось катализатором, пробуждая в человеке спящий организм захватчика. Да, безусловно, смерть от окоченения была самым действенным и бескомпромиссным толчком для цепной реакции, а еще прикосновение к зараженному и смертоносное дыхание, которое, к гадалке не ходи, несло частицы инопланетного существа. Оно размножалось, мигрируя из тела в тело, оставляя свои следы. И выжидало момента, когда ему это было удобно. А еще он полагал, что захватчик способен сдерживать «оледенение» и ускорять, если это было необходимо.

Мэр поник, погрузившись в свои мысли.

Повелитель Времени понимал его, но он не мог сейчас сделать для Дадли Сименсона больше.

— Просто невероятно! Это ведь настоящий космический корабль? — прервал ход мыслей репортер, который до сих пор не представился.

Он продолжал ходить кругами, только теперь с фотоаппаратом наперевес, делая кадры с разных ракурсов. Щелк, щелк, пока не оказался в двух шагах от Доктора.

— О, послушайте, вы серьезно? Весь мир стоит на пороге климатической катастрофы, а все, что вас волнует, это кадры для желтой газетенки? — тот ловко вывернул фотоаппарат, даже не пытаясь отобрать, вскрыл отсек для пленки и потянул ее за край, пока не вытащил наружу практически все.

— Как вы смеете?! — попытался вспылить парень в нелепом шарфе.

Пленка была безнадежно засвечена, и он с досадой глядел на виновника.

— А вы хотите обратить на себя внимание «Торчвуда»? — покосился на него Доктор. — Что ж, не стану мешать, — и вернулся к консоли, на которой уже отразились первые результаты поиска. — Так, что тут у нас? Это не то, это еще не обнаружили, этих элементов нет на Земле, эти, вероятно, есть в изобилии, но в пятьдесят первом веке, это скорее убьет самого человека, а это от него живого места не оставит… Но что-то должно быть, наверняка.

Он искал химические соединения, способные остановить реакции заморозки и уничтожить колонию внутри. Что-то, что в лучшем случае могло решить проблему с инопланетным вторжением, оставив разве что легкое недомогание и головную боль.

— Доктор? — позвал его Джимми Стоун. — Если ты путешествуешь сквозь время и пространство, ты, наверное, повидал много миров.
— Да, Джимми, великое множество, — пробормотал тот, напряженно вглядываясь в список, бегущий по экрану.
— И смотрел на звезды, будто они прямо перед тобой, огромные, больше планет, а не крохотные точки, как на нашем небе? — продолжал мальчик.
— Да, я смотрел на красных гигантов и белых карликов, видел угасание голубых звезд и рождение пульсаров. Я видел больше, чем ты можешь себе представить, по-настоящему ужасающие и невероятно прекрасные вещи, какие только есть во Вселенной.

Список по-прежнему состоял из одних только непригодных для его цели веществ, но Доктор не терял надежду.

— Но когда видишь так много всего, разве по-прежнему ценишь жизнь? Я имею в виду, чужую жизнь. Ты можешь приходить и уходить, когда захочешь, — голос мальчика дрожал, казалось, он долго вынашивал свою мысль. — Но нам некуда идти, это наш дом. И если где-то там на Венере так красиво и волшебно, то здесь… здесь у нас не очень-то много чудес.

Доктор медленно вытащил звуковую отвертку и положил прямо перед собой на приборную панель.

Время истекало.

— Там, где мне приходилось бывать, я встречал маленьких и скромных людей, которые оказывались самыми важными в истории. Загнанные в ловушку, испытывающие лишения и терзаемые муками выбора, они становились самыми смелыми, побеждали свой страх, — говорил он, не отрывая взгляда от экрана, по которому бежала рябь символов. — Жизнь — бесценный дар, чьей бы она ни была, и я не устану это доказывать снова и снова. Твоя жизнь бесценна, Джимми, ведь если бы я не встретил тебя в порту, меня здесь могло уже не быть. Но я обещаю, слышишь, я найду то, что их остановит, а потом, если захочешь, отвезу тебя посмотреть на звезды. Ты ведь хочешь?
— Было бы здорово, — Доктор слышал, как мальчишка вздохнул. — Только мисс Бренчорч заругает.
— Машина времени, приятель. Она даже не заметит твоего отсутствия.

Он прикрыл веки, чувствуя, как от напряжения начали слезиться глаза. Спина напряжена, руки на поручнях консоли.

— Сопротивляйся. Это ты говоришь со мной, а не они. Ты, мальчик, который мечтает увидеть звезды и побывать в других мирах. Мальчик, который ценит чужую жизнь.

Тишина. Погруженный в себя мэр и огорченный испорченными кадрами на последней пленке репортер не обращали внимания на застывшего за спиной Доктора мальчика.

Температура вокруг начала стремительно падать, а на лице Джимми Стоуна, беспризорника из приюта мисс Бренчорч, проявились первые признаки заражения. Кожа бледнела и выцветала, а радужки глаз светлели, из карих превращаясь в пронзительно синие. Что-то еле слышно трещало внутри него.

— Ага, вот оно! Хлорид натрия! — торжествующе воскликнул Доктор, развернувшись на носках и взмахнув руками в воздухе.
— Соль. Джимми, ты слышишь? Все, что нам нужно, это соль! Чтобы спасти город и остановить заражение. Чтобы спасти тебя. Борись с ними. Если они так долго таились внутри, позволяя тебе оставаться собой, значит и сейчас ты все еще там.

Но мальчишка его уже не слышал. Иней посеребрил волосы и лицо Джимми, а сам он протянул обе руки к Доктору, который был от него в двух с половиной ярдах и почти упирался спиной в округлый край консоли. Эту схватку Доктор проиграл, хоть и отказывался верить. До мирового господства ледяных микро-термитов оставался лишь шаг. Убить мальчика, превратив в ледяное крошево, или позволить им завладеть телом и технологией последнего Повелителя Времени? Так звучал выбор, которого на самом деле не было.

От пальцев «оледеневшего» исходил жгучий холод. Онемение зародилось в груди и сдавило оба сердца. Доктор почувствовал, как задыхается. Не отворачиваясь от обратившегося Джимми, он ударил ладонью по панели. Отвертка уже была у него, когда репортер, бросив испорченную пленку, сшиб собой мальчишку и придавил к полу, что-то истошно крича.

— Не-е-ет! — заорал на него Доктор, тут же схватив за шиворот пальто и оттащив в сторону. — Что ты натворил?!

Он бросил косой взгляд на отлетевшую в сторону голову, принялся бить по щекам неудачливого парня, решившего спасти его в самый неподходящий момент и самым нелепым образом.

— Что ты натворил, дурак?! Разве не ясно, что их нельзя касаться даже пальцем? — выкрикнул Доктор, разъяренный и злой от того, что не мог изменить произошедшего.
— Но я… я же вас спас, он… о, боже, у него отвалилась голова, — репортер позеленел и, казалось, его вот-вот стошнит. — Почему тут так холодно? Меня знобит.

Опустив рычаг до упора, Доктор воспользовался координатами последней остановки. Соль можно было найти где угодно. Ее полно на полках магазинов и складах, но любой выбор занял бы время, а в приюте мисс Бренчорч просто обязана быть соль. Почему-то у Доктора ни на миг не появилось сомнений в том, что эта волевая женщина все еще держит осаду.

Их тряхануло, будто ТАРДИС на что-то налетела, а потом Доктор бросился к выходу, не теряя ни секунды.

— Постойте! — окрикнул его мэр.

Тот разрывался между желанием броситься следом, подальше от трясущегося и бледнеющего на глазах репортера, и страхом оказаться окруженным другими «оледеневшими». Но, к его удивлению, они оказались внутри совершенно другого дома, переместившись почти мгновенно из центра Кардиффа на его окраину.

На звук, издаваемый синей будкой, тут же выбежала мисс Бренчорч с метлой наперевес и ее уцелевшие воспитанники.

— Соль! Мне срочно нужна соль! — сообщил Доктор, безумным взглядом шаря по ящичкам и полкам кухонных шкафов.

Никто не задавал вопросов. Спустя пару секунд в его руке оказалась стеклянная банка с целебным белым порошком, и Доктор тут же кинулся обратно в ТАРДИС.

Он едва успел. Репортер привалился спиной к стене и оттирал испарину со лба, его щеки раскраснелись, а лоб и губы стали бледного, почти синюшного цвета.

— Открой рот, — скомандовал Доктор и, едва тот выполнил указание, вытряс прямо из банки не меньше столовой ложки.
Парень закашлялся, содрогнулся от приступа рвоты, с надеждой глядя на Повелителя Времени — давился, но продолжал глотать соль.
— Я и не говорил, что будет легко, — сообщил тот со знанием дела. — Мисс Бренчорч! Несите сюда воду! А вы, мистер Симонсен, готовьте обращение к горожанам. Мы спасем это Рождество.

Ситуация с инопланетным вторжением была взята под контроль, и уже через три часа количество зараженных и обратившихся снизилось впятеро. Самые смелые из уцелевших горожан, взяв за установку телевизионное обращение мэра, отправились на борьбу с паразитами. В ход шло все, что могло донести соль до «оледеневших» без необходимости к ним приближаться на опасное расстояние. Неудивительно, что поначалу люди пытались стрелять солью, но вскоре пришли к выводу, что так они больше навредят, чем спасут жизней. Мешки соли загружали в самолеты, использовавшиеся в летнее время для опрыскивания полей от насекомых. Они кружили над Кардиффом, посыпая все вокруг: здания, дороги, людей и «оледеневших».

Людей, которые не проявляли симптомов заражения, принуждали съесть столовую ложку соли и только потом давали воды. Как показал опыт, произведенный Доктором в экстренной ситуации, этого оказалось достаточно, чтобы инопланетная колония внутри погибла. Он трижды просканировал излеченного репортера, прежде чем коротко кивнул и поздравил того с началом новой жизни, а после дал мэру указания, что именно нужно сообщить в обращении. Дадли Сименсон сделал все, что от него требовалось, и даже больше. Своим выступлением он обнадежил и вдохновил жителей Кардиффа на борьбу, говоря о том, что даже маленький человек может стать самым важным во Вселенной и сейчас именно тот момент, когда маленькие люди вершат историю. Ему удалось, лишившись штата и министров, в одиночку сплотить жителей вокруг общей беды и поднять на борьбу с ней. И только закончив с эфиром, Дадли попросил отвезти его домой, чтобы убедиться, что с его семьей все в порядке. Как оказалось, его жена и девочки вместе со служанкой успешно держали оборону, перекрыв все ходы и выходы. Если мэр и мог мечтать о большем, так это о том, чтобы последствия нашествия устранились сами собой.

Мисс Бренчорч потеряла еще двоих воспитанников, прежде чем в ее приюте возникла синяя полицейская будка. Один мальчишка, с которого все началось, был с Джимми и Томом на крыше в ту ночь, «когда взорвалось небо». Еще двоих он заразил, когда обратился. Они преследовали женщину по лестнице, не оставив ей другого выбора, кроме как столкнуть всех троих вниз. Там на ковре и сейчас было мокрое пятно — все, что осталось от крошева льда, когда Доктор щедро осыпал его солью. Вчерашние воспитанники мисс Бренчорч истаяли, буквально расплавились, не оставив после себя ничего кроме талой воды.

То же Доктор проделал и с расколотым на части Джимми Стоуном, вернее, тем, что прежде им было.

Он стоял, прислонившись спиной к ТАРДИС и сунув руки в карманы брюк. Смотрел за тем, как едва исцеленные люди примыкают к своим спасителям и помогают вернуть городу праздничное убранство. У них было еще достаточно времени, если постараться: развесить на прежние места сорванные гирлянды, украшения и мишуру, укрепить опрокинутые елки и вымести улицы от битого стекла и прочего мусора. Кто-то, без сомнений, этой ночью будет оплакивать тех, кого не удалось спасти. Но Доктор был уверен, здесь в нем больше не нуждались.

— Я должен был поблагодарить вас сразу же, но все не мог подобрать нужные слова. Спасибо, вы спасли мне жизнь.

Кудрявый репортер в нелепом шарфе снова оказался рядом, только теперь он был без фотоаппарата и, кажется, его жажда до сенсаций немного поутихла.

— Состояние вашего желудка и пола в ТАРДИС на тот момент было важнее, — пожал плечами, будто это ничего не значило, Доктор. — Вы могли погибнуть. Зачем нужно было геройствовать?
— Мне показалось, что вы не собирались бороться, — неуверенно пробормотал парень, ища поддержки во взгляде собеседника. — Что там, в тот миг, вы были готовы сдаться.
— И вы решили пожертвовать собой? — приподнял бровь Доктор.
— Остановить «оледеневшего. Я просто мог это сделать, вот и все. Испугался, когда было уже слишком поздно, но… — он замялся, изучая потертые носки туфлей. — Вы знаете, я ни на миг не пожалел.
— Кажется, вы не представились, — улыбнулся Доктор.
— Эван Осгуд, — тот протянул руку. — А вы, Доктор кто?
— Доктор, просто Доктор. Рад знакомству, Осгуд, вы славно поработали.
— Разве что подопытным кроликом.
— Не так плохо для начала, не правда ли?

Они обменялись рукопожатиями и рассмеялись, а потом Доктор захлопнул за собой дверь ТАРДИС. Она исчезла, оглашая округу самым прекрасным звуком во Вселенной — сперва воздух вокруг нее подернулся рябью и завибрировал, она стала полупрозрачной, а затем и вовсе растворилась, не оставив после себя и намека.

Эван Осгуд, первый спасенный от инопланетного паразита, какое-то время с восторгом озирался вокруг, не веря собственным глазам. Никто кроме него не заметил чудесного исчезновения, жители Кардиффа были заняты более насущными делами и даже не глядели в его сторону. Он поправил очки на переносице, порадовался тому, что лютый холод отступил, а город был спасен, и направился домой.

За несколько минут до исчезновения ТАРДИС на краю площади возник мужчина в сером военном пальто с, несомненно, крепкой задницей под ним. Он был безбожно хорош собой и знал об этом, чем с успехом пользовался у представителей обоих полов. Пальто времен Второй мировой развевалось за спиной. Мужчина бежал, отчаянно надеясь успеть, но дверь синей будки уже захлопнулась. Она исчезала на глазах, вызывая шок и изумление у недавнего собеседника Доктора.
Он снова опоздал.

Осознав бессмысленность дальнейшей беготни, Джек Харкнесс остановился, шумно хватая воздух ртом и восстанавливая дыхание.

— Мы все равно еще встретимся, Доктор, — произнес он, не заботясь, что кто-то его может услышать. — Мы встретимся.

Мужчина в сером военном пальто смотрел туда, где только что находилась ТАРДИС, с восторгом ребенка, которому показали нечто прекрасное, и болью человека, у которого это чудо увели из-под самого носа, но он готов был ждать встречи сколько потребуется.

Автор: Хиль де Брук
Фото: Pasgos