Культурный журнал

На вкус

девушки на вкус
Как это часто бывает с едой: мучает непонятный издевательский голод, когда хочется не абы чего, а чего-нибудь этакого. Ходишь, тянешь в рот что попало, от сырого мяса до лимонного мыла. Когда будущая мать поливает кетчупом эклер, а всё живое вокруг возмущается: «Да это же невкусно», она спокойно отвечает: «Пока не была беременной, тоже так думала». Сомневаюсь, что я беременный, но точно скоро стану на них похож. Когда ешь всё, что не смогло от тебя убежать, да не оно это, то места в желудке становится меньше и меньше, но голод-то не уходит.

Как это бывает с едой, так это иногда бывает и с любовью. Ну, или с чем-то подобным.

Первую звали как-то невзрачно, зато во взгляде читался тихий омут и половина всей скорби еврейского народа. Славная бледная девочка, сильно себе на уме. Я решил, что нужно взять ее домой и хорошенько распробовать. «Это не человек, — думал я, — это одна сплошная загадка, нужно только копнуть поглубже». Где-то под зачитанным Гумилёвым, бабушкиным сервизом и однотонными свитерами живет лучшая женщина этого города, я знал наверняка.

Фигня. Шестьдесят кило лучшего в городе дефлопе не пахли ничем — да и вкуса не имели. Ее вечная печаль в глазах расшифровывалась так: я не хочу ни замуж, ни равноправия, просто дайте мне бусики и отстаньте уже, ради бога. Под конец года, проведенного вдвоем, я оглянулся и понял, что наша совместная жизнь напоминает вареную капусту: субботним вечером мы смотрим новости и рекламу шампуня, стараемся пореже открывать рот и ничего друг от друга уже не хотим. Я, в общем, всегда туговато соображал, но это и вовсе претендовало на рекорд. Про себя подумал, что такого унылого убожества — полное метро, а вслух сообщил, какие мы разные.

От второй сразу же стало липко во рту, и не успел я запомнить, как ее зовут, а весь дом уже равномерно покрылся слоем крохотных кружевных тряпочек, которые через раз оказывались то трусами, то платьем. Жить с ней было невыносимо сладко, как поедать сгущенку, используя вместо ложки шоколад. Только она могла написать мне имэйл на десять страниц о нашем будущем в ответ на: «Привет, как дела?» По выходным она пекла коронные пирожные — сплошной сахар и немного моих страданий, из прочей готовки умела красиво заказать пиццу. Мы постоянно ходили по каким-то местам, где богатые снимают красивых, и она хвасталась мной перед подружками, хотя чем там, по правде, хвастаться.

Короче, если я когда-то мечтал увидеть женщину со страниц глянца — мне попался последний живой экземпляр. Я был почти уверен, что если надрезать ей руку, то и вместо крови польется клубничный йогурт.

Где-то по весне она мне разонравилась окончательно. Я понял, что: а) слой ее косметики весит больше моей кожанки и б) от разговоров про любовь уже натурально ноют зубы. Я решил это срочно чем-нибудь заесть и на всякий случай сходить к дантисту. Мы заключили с ней новый уговор: я могу спать с кем хочу и не бриться, а она со мной больше не живет.

В третью я сам был готов вцепиться как клещ, лишь бы только не чувствовать приторной гадости. Она оказалась острой. Сначала было приятно — ее имя царапало мне нёбо, ее ногти оставляли красные полосы, выходки щекотали нервы. Я дарил мягких зайцев, всё прощал, как велели мне мужские представления о нежности, и ощущал что-то, похожее на счастье. Она в ответ подпускала меня ближе: «Кажется, я в тебя влюблена», а потом с размаху била о стену: «Не хочу, чтобы нас видели вместе», я бесился и не понимал. Я не знал, что она выкинет завтра — переспит с моим другом, сбежит от меня в соседнюю страну, предложит пожениться в обеденный перерыв, уйдет в монахини или сядет лет на пять за тяжкие телесные. Она могла сутками не отвечать на телефон и никогда не объясняла почему. В горле жгло хуже, чем от любого перца, и не заливалось ни пивом, ни молоком.

Секс стал цветным калейдоскопом мест, поз и практик, она вообще не умела уставать. Я тоже пытался держать планку, но иногда мне казалось, что вот-вот откроется второе дыхание, а иногда — что сейчас закроется и первое.

Я долго решался порвать все провода и натурально боялся, к чему это может привести, но мне повезло — здесь она все-таки устала раньше.

Четвертая случилась, когда я поклялся ни за что больше не брать кота в мешке. По крайней мере, в следующий раз стоило развязать мешок и поговорить с котом лично. Но я успел спросить ее имя, а услышав — не поверить. Во рту с ходу защипало от морской воды, пота, крови, сушеной рыбы и еще сотни-другой замечательных штук. Я пропал раньше, чем ее майка потерялась под моей кроватью.

«Простите, как вы сказали?» — переспросил я с дебильной ухмылкой. «Меня зовут Соль» — повторила она.

девушки с разноцветными прическами
Автор: rin_cheese
Иллюстрация: В.Вартани

количество просмотров 1 931
Система Orphus