1.

Лето в посёлке Лисьи гнёзда всегда ждут, как сына из тюрьмы — с трепетом и некоторой опаской. Да, хочется искупаться и сходить за грибами, вырваться на скалы, удрать куда-нибудь на лодке, загореть и нагуляться, но, в то же время, это и клещи с ураганами, грозы и пожары. Но всё перевешивает ежегодный мотокросс, устраиваемый на отшибе посёлка. Я заранее знал, что поеду туда, и всё равно проспал.

Когда я разлепил веки, оказалось, что мотогонка уже пять минут как началась (тут нужно понять, что я не на Лисиках живу, а за двадцать километров, в центре пыльного города… понять и простить).

Даже не умывшись, не говоря уже о бритье, я второпях надел джинсы с рубахой, закатал рукава по локоть, сунул ноги в кроссовки и бросился бежать по лестнице на первый этаж общежития. Фотоаппаратная сумка била меня по заднице, напоминая, что я дурак, которому ничего нельзя поручить. Стресс гнал меня по ступеням, как пожар антилопу: надо вызывать такси, но мобильник бесполезен — на балансе ни копейки, а автобусы на мотодром не ездят. Тут ещё выяснилось, что сигареты почти закончились, и я на бегу прокусил губу от досады.

Сунулся к вахтёрше:
— Можно от вас позвонить?
Она сделала такое лицо, будто я попросил у неё взаймы правую руку.
— Нет… Мне сейчас позвонить должны из пожарнадзора.
— Ясно, — бросил я и вылетел из общаги в густой солнечный свет.

2.

Полдень нагрел асфальт до такой степени, что к нему прилипали подошвы. Скворчал весь город. Мимо пронёсся автобус с полным салоном оплывающих потом пассажиров. Мелькнули и пропали странные лица, впаянные в запотевшее стекло. Тягучий, как расплавленное золото, зной ложился на плечи и давил к земле.

Добрые люди ещё встречаются — один под угрозой немедленной расправы (шутка) разрешил мне воспользоваться его телефоном. Я спешно вызвал особое такси — за рекламу в нашей газете этот извозчик бесплатно катает всю редакцию — и позволил себе немного расслабиться. Хрен с ним, старт пропущу наверняка, но финиш сниму обязательно.

3.

Такси прыгало по сельским ухабам, как поплавок на воде. Мы уже подъезжали — склоны оврагов по левую руку были усыпаны зрителями. Когда выпрыгнул, оказалось, что зря торопился: из-за того, что в гонке принимали участие пятилетние мальцы, трассу перед самым началом заезда решили скорректировать так, чтобы самые крутые трамплины остались ездокам постарше. Пока весь подсобный персонал заново натягивал ленты вдоль вновь утверждённого маршрута, я шастал в зарослях полыни и репейника в поисках лучшего обзора. И всё понять не мог, где же стартовая линия.

Плюнув, я уселся на ближайший холмик и принялся настраивать фотоаппарат. Неподалёку паслись коровы. Они объедались клевером, отмахиваясь хвостами от совершенно оборзевших слепней. Пастух стоял рядом: он теребил в руках кнут и с некоторой завистью поглядывал на кроссовые мотоциклы. Временами он снимал с головы арафатку, лил на неё воду из фляжки и надевал снова. Чувствовалось, что он никогда не торопится и всюду успевает.

Я уже хотел было стрельнуть у него сигарету, как вдруг взревели мотоциклы, коровы разволновались, и пастух спешно угнал стадо подальше.

По пляшущим за холмами шлемам я определил место старта и рванул туда. Бежать хотелось босиком: место гонки — песчано-глиняный карьер, почва которого после пробных заездов покрылась толстым слоем мягчайшей пыли.

Юные мотоциклисты ездили без фанатизма. Байки маленькие, объёмом двигателя в пятьдесят кубиков, да и рисковать ребятишкам строго-настрого запретили. Сделав несколько фотографий, я стал дожидаться, когда в дело вступят парни постарше. Вот где будет адреналин, думал я.

Как в воду глядел.

4.

На старте выстроилась шеренга из двадцати с лишним мотоциклов. Перед ними, как на боксёрском ринге, прошла девушка с табличкой — вальяжно так, виляя попой. Точнее, так она прошла ровно половину пути, а вторую пробежала, потому что байкеры в предчувствии старта все разом запустили двигатели. Рёв стоял чудовищный.

Выстрел из стартового пистолета хлопнул по ушам, и мотоциклисты сорвались с места. Зрителей обдало горячей волной выхлопных газов, пыли и песка. Я невольно задержал дыхание. Байкеры ловко вошли в поворот и устремились к одному из самых больших трамплинов. Зрители там стояли так плотно к трассе, что мотоциклист в полёте запросто мог выбить сапогом чью-нибудь сигарету изо рта. Или зубы.

Один за другим мотоциклы взмывали над землёй, фонтаны песка и комьев глины летели в разные стороны. И если песок оседал на земле очень быстро, то лавина невесомой пыли всё разрасталась, настигая всех и всюду.

Главный судья соревнований посетовал, что теперь неделю придётся прочищать лёгкие и отмываться.

5.

Очень скоро регулировать зум в фотоаппарате стало сложно: он засорился. Сделав череду снимков, я поплёлся обратно к месту старта. Меня обгоняли полупьяные подростки, намотавшие на свои головы футболки. Хохочут: кто-то из мотоциклистов упал! Я чертыхнулся про себя и догнал парней. Хотел было расспросить их в деталях, но песок захрустел на зубах, и я махнул рукой.

Оглядываюсь: в клубах бурой пыли проносятся тела, защищённые касками, масками, очками, наколенниками и жилетами. Я не знаю, кто из них кто, и меня это не волнует. Информацию об участниках возьму позже у организаторов.

Через пятнадцать минут объявляют новый старт. И вновь дефилирует девушка с табличкой. Рядом со мной два семилетних пацана — Артём и Васька.

Артём тычет пальцем в мотоциклиста, облачённого в костюм попугаичьего цвета.

— Это какой номер?
— № 151, — отвечает Васька.
— Я буду болеть за него, — заявил Артём.

Судья поднял пистолет и нажал на спуск. Выстрела не произошло. Палец давит на крючок снова — с тем же результатом. Видимо, засорился не только мой фотоаппарат. Мотоциклисты приглушили моторы. Кто-то из организаторов послал гонца за моим знакомым пастухом, и он пришёл, довольный лёгким заработком — двести рублей дали.
Давай, говорят ему, сигналь кнутом вместо пистолета.

Зрители засмеялись: парень встал сбоку от шеренги байков и замахнулся кнутом. Прям как на скачках. Выждав три секунды, он так звонко щёлкнул своей нагайкой, что в сторону заводских труб покатилось эхо, а мотоциклы вмиг растворились в пыли… Все, кроме номера 151. Мотоциклист, глядя на уходящих всё дальше соперников, в истерике колошматил рукой по рулю.

— Ну, во-о-от, — протянул Артём.

Один из зрителей постарше спешно потащил к трассе подругу, кивая всё на того же беднягу № 151.

— Быстрее, этот сейчас рвать будет!

Охваченный азартом пастух остервенело лупил по воздуху кнутом, подгоняя байкера, и чудо произошло. Парень разогнался — даже в рёве мотора слышалась злость — вписался в поворот, взбороздив пяткой землю, и ушёл в затяжной полёт.

Конец всему пришёл в пятом часу вечера. Гонщики сбрасывали с себя доспехи и поливали друг друга колодезной водой. Народ уже давно разошёлся по домам, потому что за несколько часов и не к такому зрелищу привыкнешь. Я же побрёл домой только после церемонии награждения. В общагу вошёл полуослепшим и глухим. Обгоревший нос нестерпимо жгло, брови и чёлка выгорели. Мои волосы, джинсы, рубаха, кроссовки и фотоаппаратная сумка были так пропесочены, будто я только что вернулся со съёмок «Безумного Макса».

Долго сидел перед монитором, глядя на строки рождающегося очерка. А в тёмном коридоре мой сосед-пьяница бесконечно стучал в дверь своей комнаты, упрашивая жену, с которой развёлся два года назад, открыть ему. Я хотел выйти. Хотел сказать, что её руки слишком коротки, чтобы дотянуться до сюда из Екатеринбурга. Хотел, но не стал. Песок в горле застрял.

Автор: Александр Бабин
Фото: Александр Бабин