В этой книжке — целая жизнь очень молодого человека. В этом ее особость и мало с чем сравнимая ценность. Дану Корсик уже не назовешь начинающим поэтом, но молодым — в самый раз. В книге собрано то, что уже отмерено, осмыслено и пройдено молодым поэтом, то, что получило отдельное от автора существование и готово сложиться в рассказ. Возможно, именно поэтому книжка читается легко и свободно: она уже прожита поэтом, и в самóм размеренном делении стихов по календарю — осень, зима, весна, лето — чувствуется покой, хотя сами стихи часто царапают по живому и в каждом — острая эмоция. Часто — не просто грусть, а — боль, не намек, а — широкая улыбка.

Поэт честно датирует стихи с 2008 года, распределяя их по годовому кругу. И, читая книгу, можно ощутить (или вспомнить), что такое 6-7 лет, когда ты еще молод, и всё впереди. Это так много и так долго! В эти годы вмещается столько любви и предательства, столько открытий, что мир кажется нескончаемым — таким, какой он и в самом деле есть. Это лишь потом начинают виднеться его границы, которые еще через какое-то время приближаются к тебе все быстрее…

Стихи Даны обязательно должны отозваться в читателе, потому что отзывчивость — это вообще такое свойство, которое не бывает в одиночестве, а оно заложено в поэтическом «Я» книги и сквозит в каждом нюансе и в каждом повороте. «Я» примеряет на себя разные роли. Может быть «Я» — Минотавр, а может быть «Я» — Паук. В одном стихотворении оно может проходить разные стадии: «Я дурацкий герой…» — «Я разбитый герой…» — «Я уже не герой…»

Внимание поэта к миру так велико, что «Я» может быть прожито за другого, со всем сочувствием к чужой (своей) судьбе:

Я видела только темноту,
Слушала подземные воды.
Где-то там есть свет, а тут
Сгустки чёрной породы.

Было больно протискивать тело
Через слой грунта тяжёлого,
Но я так давно хотела…
…Чтобы мне оторвали голову.

Где-то там есть свет…

Здесь «Я» — это подснежник. Нежный весенний цветок, путь которого к свету, через тьму и боль, поэт прошел за него.

Специфика «только что прошедшего» времени состоит и в том, что ощущение современности соединяется в стихах с вниманием к голосу поэтической классики — своих великих предшественников, которых любишь — не любишь, хочешь — не хочешь, а чувствуешь за плечами. Это очень тонкий момент: поэт рождается в беседе с другими поэтами, но говорит с ними на непонятном им языке. Здесь бессмысленно, да и ненужно называть имена тех, чье присутствие только ощутимо, не больше. Дана говорит с ними всеми разом, и постоянно — с самой собой:

Сколько нужно весить, чтоб стать счастливой,
Что надевать и как себя вести?
В клубы ходить или больше сидеть в сети,
Бросить курить, перейти на аперитивы?..

Ответ — в другом стихотворении:

Нужно научиться громче говорить «спасибо» и «извини».
Не обращать внимания на лающих пуделих.
Научиться как-то переплывать дни,
В которых дождь ещё не затих…

В книге, где время и взросление являются главным сквозным мотивом, очень уместно дополнить скучный календарный круг еще одним — беззаконным временем года, межсезоньем. В пятый раздел книги вошли стихи, в которых Дана взрослеет: не смотрит на себя издалека, а хранит беззаботное чувство вседозволенности, дающее счастье. При таком взгляде на мир и время даже взросление кошки вызывает удивление:

Кошка вдруг выросла и захотела кота.
Вот это да!

Ещё вчера была крошкой,
А сегодня стоит у двери
И говорит: «Посмотри!
Я уже взрослая кошка»…

Межсезонье дало и название всей книге, в которой все-таки, несмотря на спокойно текущее время, грустно быть взрослым:

Мы все уже взрослые,
Мы больше не любим болеть.
Никто не целует в лоб, поправляя подушку.
И нас уже, вроде, не должен никто жалеть.
Но в транспорте утром так душно…

В книге есть сильное желание не забыть всего, что тревожит и удивляет, но видно, что хранить все это Дана будет не бережно завернув в бумажку, а — в словах и строчках, которые будут говорить с другими людьми. По-моему, это важно.

***

Дана Корсик приглашает читателей на свою авторскую страничку.

Автор: Ульяна Верина
Фото: Котограф 007