Мы сообщали о выходе в свет книги Сергея Корнева «Гол последней надежды». Публикуем для ознакомления отрывок из нее.

Посвящается отечественному футболу

Пролог

До революции город Неживск был маленьким, тихим, задумчивым, словно бы немного сонным, купеческо-мещанским раем. На десять тысяч народу приходилось никак не меньше полусотни трактиров, лавок и кабаков. А также двенадцать церквей, женский монастырь с гостиницей, богадельня, больница на три десятка коек, духовное училище, две школы, гимназия для дворянских детей, небольшой уездный театр, несколько ремесленных мастерских, пивоваренный заводик, пара-тройка домов терпимости, базар каждую неделю по четвергам и красивая пристань на реке Неживе, по которой в ту пору ещё курсировал малогабаритный колёсный пароходик.

Летом деревянные дома с резными крылечками утопали в зелени садов, домашний скот лениво бродил по городским улицам, свиньи, блаженно хрюкая, валялись в прохладной грязи луж, повсюду друг перед дружкой кукарекали петухи, а по вечерам неподалёку от центральной площади, в милом скверике на летней веранде дворянского собрания, играл оркестр.

Революционные изменения наступали в Неживске неторопливо, волна за волной, но беспощадно и сокрушительно. Сначала сокрушили оркестр, потом монастырь с монашками, по очереди все двенадцать церквей. Скот с городских улиц куда-то постепенно исчез, по лужам, где ранее блаженствовали свиньи, стали ездить тяжёлые машины. Машины возили то красноармейцев, то мрачных мужиков с обветренными лицами, то разного рода промышленный и военный груз. А после войны эти самые революционные изменения не пощадили и сам Неживск. Но уже не волна за волной, а непрестанными грохочущими ударами, будто отбойный молоток. Прямо посередине города, разрезав его напополам, прошла железная дорога, а на месте монастыря вырос огромный металлургический завод, который и определил лицо города на долгие годы вперёд.

Деревянные дома с резными крылечками, утопавшие некогда в зелени садов, безвозвратно пропали в толще пятиэтажных городских массивов, в которых теперь жил многотысячный рабочий класс — дети крестьян из окрестных колхозов, потянувшиеся за новой и лучшей жизнью. Новая и лучшая жизнь закатала лужи в асфальт и на центральной площади воздвигла памятник Ленину в шесть метров высотой — гордость трудового советского города.

Завод «Неживмет» стал для Неживска, как водится в моногородах, и благословением, и бедой. За годы индустриального бума население росло и к горбачёвской «перестройке» увеличилось раз в десять. А в девяностых все эти сто тысяч неживцев ощутили на своей шкуре «прелести» очередного российского политического эксперимента: резкое падение производства и соответственно уровня жизни, передел собственности, невыплаты зарплат, бандитские разборки и всяческую деградацию под рекламными слоганами из телевизора «голосуй или проиграешь» и «я не халявщик, я партнёр».

Партнёров у «Неживмета» было много, но все никудышные. Завод поник и обезлюдел: некоторые цеха перебивались случайными контрактами, некоторые сдавались в аренду весьма сомнительным ООО, остальные стояли печально и ненужно с тёмными пустыми глазницами окон.

На таком скорбном фоне в конце двухтысячных, в самый разгар тогдашнего кризиса, и явился в «Неживмет» новый благодетель и инвестор — малоизвестный московский миллиардер Волков. Поначалу другие акционеры завода и городская власть отнеслись к нему настороженно, но он быстро завоевал их расположение, щедро вложившись в местный футбольный клуб. Тогда мало кто мог предположить, что из этого может выйти и как далеко это может зайти.

И вот, спустя пять или чуть более лет, в офисе ФК «Прогресс» (Неживск) сидели два респектабельных человека и вели долгий и тяжёлый разговор.

— Продолжайте, продолжайте, я внимательно вас слушаю, — после некоторой паузы живо и властно распорядился первый, высокий худой мужчина с сединой на висках и неотрывным оценивающим взглядом, какой бывает у людей из «органов».
Второй — грузный, в очках, с приятным моложавым лицом — слегка поправил пухлую, набитую бумагами папку, лежавшую перед ним на столе, и продолжил, не глядя своему собеседнику в глаза:
— Хорошо. Однако я не знаю, интересуют ли вас все детали этой истории или мне лучше ограничиться официальными документами?
— Меня всё интересует. Для этого я сюда и приехал. Продолжайте.

Первый коротко, едва заметно улыбнулся, и второй, чутко уловив его улыбку, открыл папку с воодушевлением и одновременно нескрываемым волнением.

Часть первая. Нужные вещи

Глава 1. Босс, или Почём прихоть?

Сергей Сергеевич Волков, человек современный и деятельный, с крепкой и ловкой деловой хваткой, убедил всех, кого надо из важных людей, в нужности футбольной команды для города и завода, даже для простых, далёких от футбола и вообще всякого спорта неживцев. Причём команды не любительской и заурядной, а профессиональной, с амбициями, с частыми победами над соперниками на домашнем стадионе.

«Спортивный успех воодушевляет народ, отвлекает от груза повседневных проблем, — говорил он. — Как это было в советское время, помните? В воскресенье выигрывает родная команда, а в понедельник наблюдается повышенная работоспособность».

Неживский «Прогресс» имел хоть и совершенно не выдающуюся, но долгую историю. Он был основан в год смерти Сталина, в 1953-ем, получил традиционное тогда для подобных заводских команд название «Металлург» и вполне сносно выступал в первенстве области. В 90-е его переименовали в собственно «Неживмет», а в 2000-е, переведя на баланс города, в «Прогресс». По этому поводу в городе ходило много издевательских шуток. Чем-чем, а вот прогрессом-то как раз и не пахло. Стадион ругали «огородом, на котором пора сажать картошку», футболистов «кривоногими дармоедами», а клубное начальство вместе с тренером когда «толсторылым сбродом», когда попросту «бандитами».

Впрочем, и самих ругающих, то есть тех, кто ещё интересовался судьбой команды, год от года становилось всё меньше и меньше. На матчи собиралось, может быть, около двух десятков мужиков из числа рабочих, они пили пиво, лузгали семечки, орали в адрес игроков — и своих, и чужих — грязные матерные оскорбления.

Поэтому на первых порах почти никто не заметил, как «Прогресс» после прихода Волкова начал стремительно и ярко — конечно, по местным меркам, — преображаться.

На стадионе положили искусственное покрытие из Китая, поле стало красивым и, что самое важное, ровным. На трибунах вместо старых деревянных скамеек установили пластиковые, оранжевые, под основной клубный цвет, кресла. Появились нормальная, тёплая, раздевалка и стильные прозрачные козырьки от дождя и ветра на лавках для запасных.

Игрокам выдали новую симпатичную форму от фирмы «Adidas»: домашнюю — оранжевую с чёрным номером на спине, с белыми трусами и гетрами, ну прямо сборная Голландии, а гостевую — полностью чёрную с оранжевым номером и классным оранжевым декором. На эмблеме клуба, на неизменном с 1953 года щите, закруглённом снизу, с тремя полосами — белой, оранжевой и чёрной — теперь гордо красовался ни много, ни мало лигочемпионский мяч со звёздами.

Вот тогда-то в Неживске и поползли слухи про московского олигарха, который, как полоумный самодур, «переводит добро на говно», «не знает, куда деньги девать», сливает свои миллионы на бестолковщину, тогда как, раз он такой щедрый, нужно поднимать завод, нужно отремонтировать школы и городскую больницу, нужно открыть что-то полезное, где люди могли бы получить рабочие места. А тут футбол какой-то. Да кому оно надо? Нашёл тоже себе игрушку, «поматросит и бросит».

Примерно это же говорили и в самом «Прорессе». Тем более, босса, как называли Волкова в клубе, никто в глаза не видел. Бзик, прихоть — так считали все. Скоро надоест, и лафа закончится. И потому «кривоногие дармоеды» по-прежнему уныло и неумело пинали мяч под матерные выкрики пьяных мужиков на трибуне, а «толсторылый сброд» ворочал тёмные делишки с поступавшим на банковский счёт клуба волковским баблом.

Глава 2. Шеф, или Что такое прогресс

Лафа закончилась внезапно. Зимой 2012-го, аккурат после Нового года, в «Прогресс» из Москвы приехал серьёзный дядька, назначенный администрацией Неживска генеральным директором клуба. Это был опытный спортивный функционер, присланный Волковым, чтобы разгребать «авгиевы конюшни». Дядька собрал весь персонал «Прогресса» — от старого директора до уборщицы — и объявил:
— Все уволены.

В ходе кропотливого разгребания в клуб всё же вернули несколько человек: троих игроков — заслуженного сорокалетнего вратаря Емелина, капитана команды Муромцева и лучшего бомбардира последних лет двухметрового бугая Потапова, а также водителя автобуса, фартового и хитрого мужичка Садкова, девицу-бухгалтера Рыбкину, инженера-техника, обслуживающего стадион, Кузьмина и уборщицу Марфу Иванну, старушку из числа тех, кого кличут «божьими одуванчиками».

— Шеф-то строг, но справедлив, — многозначительно сказал Садков, и все принятые обратно удовлетворённо с ним согласились.

Шефа дюже боялись. Личность Геннадия Васильевича Горынычева явила собой тот давно забытый тип начальника, что непрерывно и всюду довлеет, «держит в ежовых рукавицах»: горючую смесь властного и сурового барина, зоркого, дотошного жандарма, упрямого до беспомощности, до полного изнеможения «паршивца», имевшего неосторожность попасться, и парторга с энергией революционера. Эти три его черты уживались в нём причудливым образом, кипели, сменяли друг друга чуть ли не ежеминутно, но никогда друг другу не противоречили.

— Рыбкину ко мне позвать, сейчас же! — громогласно орал он, барином заходя утром в офис, прямо с порога.
А уже через полчаса в разговоре с Кузьминым врубал жандарма:
— Сколько? Когда? Где? А ты где был? А зачем? Сколько? Когда?
И тут же, в раздевалке на стадионе, где мыла полы Марфа Иванна, в нём просыпался парторг:
— Марфа Иванна, подожди, ты не так! Отойди-ка, дай я тебе покажу! Так и чище будет, и тебе полегче. Поняла? В нашем деле всё должно делаться правильно, а если неправильно, то это и не дело, а тяп-ляп, пустая формальность. Поняла?
— Моя задача, чтобы наш «Прогресс» неуклонно прогрессировал, — напоминал Горынычев, а «за глаза» просто Горыныч, на частых совещаниях и «выволочках» персонала. — Моя цель сделать профессиональную команду. А футбольный клуб это вам, знаете ли, не мячик гонять, это дело делать.

И продавил-таки. «Прогресс» действительно прогрессировал. Дело делалось, постоянно прибывали новые люди, с которыми, по словам шефа, это самое дело можно делать, и как результат всего через год команда сменила любительский статус на профессиональный и впервые в своей истории оформила выход в настоящий, серьёзный футбол — в ПФЛ, во второй дивизион чемпионата России.

Об этом восторженно, с пафосом — на первой полосе — сообщила неживская газета. Неживцы равнодушно обошли статью своим вниманием, а кто и не обошёл, заметил раздражённо:
— Это всё какие-то ненужные вещи. Дел у них нет как будто. От жиру бесятся.

Глава 3. Главный тренер, или Чудес не бывает

А чуть позже произошло событие, о котором не только написали в неживской газете, но и показали по областному телевидению. ФК «Прогресс» возглавил Олег Иванович Святогорцев — пожилой, лет уже десять как назад ушедший из большого футбола тренер-легенда. Давно прошло то время, когда он тренировал сборную России, когда завоёвывал золотые медали со своей командой в российском чемпионате, а также и то, когда не смог найти общий язык с новыми реалиями и вызовами времени — с большими деньгами, с легионерами из разных стран, с капризами и прихотями клубных боссов, всесильных агентов-рвачей, футболистов-миллионеров.

На пресс-конференции в актовом зале «Неживмета» собралось много народа — чисто поглазеть. Оно и понятно, в Неживске таких знаменитых людей отродясь не видели. Кто-то из рабочих, тот, кто понаглей, выкрикнул:
— Олег Иваныч, а вот, ей-богу, зачем вас к нам-то занесло? Что вы в нашем несчастном «Прогрессе» делать-то собираетесь? Это же ведь бесполезный труд, они у нас кривоногие дармоеды!
Зал весело заржал, а Олег Иванович скромно ответил:
— Будем играть в футбол. Вы любите футбол?
— А то… Кто ж не любит, — немного смутился рабочий.
— Ну вот, значит, вам это должно понравиться. Для этого я здесь — чтобы на нашу игру приятно было смотреть, чтобы людей радовала наша игра.

Приезд Святогорцева пробудил интерес неживцев к «Прогрессу», из числа тех, конечно, кто вообще был к футболу неравнодушен. Многие теперь с азартом ждали и известных футболистов, хотя бы ветеранов, хотя бы совсем забытых и доигрывающих свой футбольный век в низших лигах. Перед первой игрой рабочие с жадностью вчитывались в состав команды, напечатанный на флаерах, которые щедро раздавались на заводе. Но их постигло разочарование.

Состав был следующий: вратари — Емелин и Колобков; защитники — Ряба, Лешых, Кожемяко, Водянов, Попчук, Добрынин и Муромцев; полузащитники — Лягушевич, Агабаба-Оглы, Царёв, Кащенко, Зайцев, Балдинский и Сивбург; нападающие — Морозов, Патрикеев, Соловьёв и Потапов.

Сплошь никому не известные имена, кроме тех трёх «кривоногих дармоедов», старых знакомых. Впрочем, и остальные, пополнившие команду невесть откуда, от них, похоже, недалеко ушли. В первом же матче «Прогресс» с треском проиграл. Да и потом продувал всем подряд, лишь однажды чудом зацепившись за ничью.

Горынычев, до времени с терпением взиравший на такое безобразие, не зная, к тому же, каким образом ему подступиться, построить отношения с великим тренером, после очередного поражения всё же не стерпел и высказал Святогорцеву гневно:
— Олег Иваныч, доколе они проигрывать-то будут? Где эти ваши волшебные «кружева», стенки, забегания?
Святогорцев невозмутимо отрезал, закуривая сигарету:
— Геннадий Василич, вы своим делом занимаетесь, а я своим. Я своё дело знаю. Чудес не бывает. Вам это хорошо должно быть известно. Работать надо, и мы работаем.

Тот сезон неживский «Прогресс» закончил в турнирной таблице третьим с конца. Однако публика на стадион стала похаживать, иногда и до двух, а то и до трёх сотен народу смотрели футбол. Как и раньше, в основном, мужики среднего возраста. Они всё так же пили пиво, лузгали семечки, но болели за своих. Болели искренне и отчаянно — так, как только и нужно болеть.

Глава 4. Фанат, или Такая странная любовь

В это, может быть, трудно поверить, но даже тот, убогий, ФК «Прогресс» — не «Металлург», не «Неживмет», а именно «Прогресс» — всегда имел настоящее, преданное, фанатское движение. В лице одного человека. Его имя — Коля Иванушкин. Парень немного не от мира сего, ну блаженный такой, дурачок. Он ходил абсолютно на все домашние матчи — на любого соперника и в любую погоду. Он сам, на свои деньги, заказал всю атрибутику команды — форму, шарф, бейсболку с эмблемой и даже бело-оранжево-чёрный флаг. Эти вещи были только у него — и в единственном экземпляре. На каждый матч Коля появлялся при полном параде и, когда «Прогресс» забивал гол, важно и торжественно размахивал своим флагом.

Над ним смеялись, конечно. Несколько раз мужики, ради пьяного смеха, ну так, поглумиться, отбирали у него что-нибудь — например, шарф или тот же флаг — и тогда он стоял поникший и жалкий, как изодранный, поверженный в петушиной схватке петух.

Как-то на ежегодном турнире губернатора «Прогресс» был жестоко бит молодёжкой областной команды — 0:9. В конце матча на трибуне никого — пусто-пусто, только ветер гуляет. И Коля. Естественно, в форме, на шее шарф, на голове бейсболка, в руках флаг.

Игроки «Прогресса», уходя в раздевалку, вдруг остановились и дружно похлопали ему, а Муромцев, капитан команды, спросил громко, с эхом в этой гулкой пустоте:
— Ну, что, Колюха, как тебе наша игра?
— Плохо! — резко, с сильной обидой в голосе, вскричал Коля.
— Слушай, а вот в воскресенье ты не хочешь с нами в Новонеживск поехать? С «Локомотивом» ихним играем!

— Поеду! — ответил он, сразу же повеселев.

В воскресенье «Прогресс» выиграл, а Коля в гордом одиночестве на глазах у угрюмых новонеживских мужиков, светясь от счастья, без устали махал флагом. И так, мало-помалу, он стал мотаться с командой на все выезды.

Горынычев однажды посетовал:
— Нам нужно организовать фан-клуб. У нормальной, уважающей себя команды должен быть фан-клуб. А у нас нет. Это никуда не годится.
Муромцев рассмеялся:
— Как нет? У нас есть фан-клуб. Коля Иванушкин!
И все тоже добродушно расхохотались. Однако шеф нахмурился и общий хохот оборвал:
— Чего вы ржёте? Я с вами серьёзно разговариваю. Коля, говорите? Вот и пусть ваш Коля дело сделает. А клуб всё оплатит.

Дураку понятно, что Коле такое было не по плечу. Он же… ну не от мира сего, блаженный, дурачок. Горынычев нашёл людей, которые занялись этим, организовали фан-клуб, всё сделали, как надо, получили за это деньги. Но когда после первого сезона в ПФЛ фан-клубу вручали спецприз «Двенадцатому игроку» — яркий и очень большой постер команды со всеми её игроками и тренерами — то в едином порыве, без малейшего сомнения, все решили отдать его Коле.

Приз вручал сам Святогорцев.

— За что? Почему мне? — засмущался Коля.
— Потому что никто не любит «Прогресс» так, как вы, — с отеческой добротой ответил Олег Иваныч.

Глава 5. Тренерский штаб, или Кто заказывает музыку?

Команду Святогорцев построил. Для второго дивизиона чемпионата России весьма приличную. «Прогресс» заиграл в быстрый, атакующий, комбинационный футбол, в те самые «волшебные кружева», стеночки и забегания — узнаваемый стиль, которым всегда отличались святогорцевские команды в далёких девяностых.

Ближе к концу второго сезона, когда неживский клуб боролся даже за первое место, четырёхтысячный стадион заполнялся почти наполовину, — а это для Неживска ой как много.

«Светит ли нам ФНЛ?» — с таким заголовком вышла местная газета на самом пике решающих матчей. В курилках «Неживмета» рабочие на это отшучивались с горечью: «Не светит. Кому мы там нужны? Не пустят нас. Всё куплено». А иногда мечтали сдержанно: «В первой лиге интересней. Там „Шинник“, „Волга“, „Томь“ станут к нам приезжать, там вон какие команды, не то, что в нашем болоте».

Горынычев опять долго мялся, прежде чем подойти к Святогорцеву, но после очередной победы «Прогресса» выпалил без обиняков:
— Олег Иваныч, мне Волков звонил, сказал, что ни он, ни город пока не потянут ФНЛ. Так что… это… ну вы понимаете…
— Ну я-то, может, и понимаю, — тяжело вздохнул Святогорцев. — Но и вам игроков с тренерами тоже надо понять. Говорили побеждать в каждом матче, вот мы и стараемся, побеждаем. Что им теперь, играть бросить? Вы с господином Волковым в другой раз уж как-то яснее ставьте задачу.

Игроки, узнав, расстроились здорово. На тренировке все были злые, неразговорчивые, вялые.

Тренер по физподготовке Горбунков, толстый мужик, в своём старомодном спортивном костюме очень похожий на советского физрука, нехотя их подгонял на пробежке, басил привычное:
— Давай-давай!.. Вы думаете, это мне нужно? Это вам нужно!..
На третьем круге по стадиону не выдержал Агабаба-Оглы, парень из Азербайджана, с горячим, как у большинства кавказцев, темпераментом:
— Трэнир, слющай, ну вот кому это всё уже нужьно? Защем жёпа рвать тыпэр, а?
— Не хочешь рвать, не рви, — огрызнулся Горбунков. — Тебе не надо, мне тем более. Отдыхай! Вместо тебя вон Кащенко сыграет.
Но и Кащенко, длинный нескладный юноша лет семнадцати, тоже заартачился.
— Да какой теперь смысл-то? Ради чего? — взволнованно, нервно, с мальчишеской дерзостью выплеснул он. — Я тоже теперь играть не хочу!..
За Кащенко и многие другие стали недовольничать и возмущаться. Муромцев как капитан и вообще бывалый футболист, чтобы чего уж совсем плохого не вышло, тут же вмешался:
— Пацаны, хорош! Что вы на тренере-то зло срываете? Он что ли решил — ПФЛ или ФНЛ? Чего вы, как маленькие? Кто платит, тот и музыку заказывает, не так что ли?
На шум прибежал Жараптицкий, помощник главного тренера.
— Эй, вы ещё подеритесь, — умиротворяюще пошутил он. — А ну, кому в футбол играть ещё не надоело? Давайте-ка сгоняем двухсторонку!

Жараптицкого уважали. В Неживске его считали самым лучшим своим футболистом за все времена. Никто — ни до него, ни после — не мог похвастаться такой карьерой. В 80-х, закончив неживскую СДЮШОР, он сразу уехал играть за областное «Динамо», а оттуда вскоре пригласили в московский «Спартак». Говорили, что у него там могло быть блестящее будущее, но, увы, срубила травма. Успел сыграть лишь несколько матчей за спартаковский дубль. Однако он собственными глазами видел Бескова, Дасаева, Черенкова. В Неживске к нему подходили совершенно незнакомые люди и спрашивали бесцеремонно, с перекошенными не то от удивления, не то от зависти лицами: «Слышь, а ты правда видел Черенкова? И как он? А Дасаева видел? И Бескова тоже? И что он тебе говорил?»

Вернувшись в Неживск, Жараптицкий не отчаялся, стал детским тренером в родной СДЮШОР, пока она не закрылась. Затем опять уехал в областное «Динамо», прошёл все ступени тренерской работы — от тренера резервистов до главного. А обратно, в Неживск, позвал уже Горынычев. Да, это он, Жараптицкий, терпеливо собирал команду под Святогорцева, это он выводил её в профессиональный футбол.

— Играем! — скомандовал тренер. — Налево: Емелин, Ряба, Попчук, Добрынин, Лешых, Агабаба-Оглы, Кащенко, Лягушевич, Морозов, Соловьев. Направо: Колобков, Кожемяко, Муромцев, Водянов, Зайцев, Царёв, Сивбург, Балдинский, Патрикеев и я вместо заболевшего сегодня Потапова, у него, видимо, опять диарея.
Все дружно засмеялись, даже надутый, как индюк, с красным от злости лицом, Агабаба-Оглы невольно улыбнулся. А Горбунков, в качестве судьи, немедля свистнул в свисток:
— Погнали!

Игра увлекла, не оставив и следа от прежней вялости.

Первыми забили «левые». Быстроногий Лешых прорвался по флангу, ловко уйдя в сторону от запоздалого подката Балдинского, и навесил во вратарскую, где Морозов удачно подставил ногу. «Правые» ответили пушечным ударом с сорока с лишним метров Муромцева. Потом вёрткий Патрикеев заработал пенальти, и сам технично, в «девятку», его реализовал. Отыгрались «левые» изящно — всё тот же Лешых сыграл в стеночку с Кащенко, отдал Соловьёву, и тот, на замахе убрав вратаря Колобкова, легонько толкнул мяч в пустые ворота.

Сделал же игру Жараптицкий. Неуловимым финтом обманув Агабаба-Оглы, он ворвался в штрафную, по очереди одурачил обоих мощных центральных защитников, сначала Добрынина, потом Попчука, и в довершение огорчил опытного Емелина, издевательски забив тому между ног, то есть в «домик».

После двухсторонки пришёл Святогорцев и сказал твёрдо:
— Так, ребята, у нас ещё две игры. Чтобы думать о ФНЛ, надо туда попасть. Играем в свой футбол. Мы должны победить в этих матчах.

И «Прогресс» в них уверенно победил — один матч был на выезде, второй дома, при двух тысячах ликующих неживских мужиков.

Правда, основные соперники по турнирной таблице тоже взяли свои очки. В итоге команда заняла третье место — но теперь уж с начала.

Глава 6. Инновации, или Зачем нужны гении?

Перед стартом очередного сезона в ПФЛ Горынычев сделал важное заявление:
— Итак, в этом году от нас требуется упор на кубок России. Наша цель — как можно дальше в нём продвинуться. Задача максимум для нас — привести в Неживск команду Премьер-Лиги, то есть выйти в 1/16 финала. Ежели сделаем это дело, премиальные будут супер, все на джипах будете ездить.

Новость всех обрадовала, у игроков жарко заблестели глаза. Но Святогорцев охладил пыл.

— Это очень трудно будет сделать, — покачал он головой. — Нам и в чемпионате теперь станет куда сложнее, чем в прошлом и даже позапрошлом сезоне. Раньше нас не знали, мы были так называемой «тёмной лошадкой», теперь же все отнесутся к нам серьёзно. А в кубке России любая команда бьётся яростнее, чем когда-либо. Это только пяти-шести топ-клубам кубок бывает интересным лишь в полуфинале или финале. Остальные бросают на каждый кубковый матч все свои силы. В прошлом розыгрыше нас вышиб на первой же стадии соперник, которого в чемпионате мы дважды убедительно обыграли.
— Олег Иваныч, а как вы относитесь к инновациям? — вдруг спросил его Жараптицкий.
— Вообще с осторожностью, — ответил Святогорцев. — А применительно к чему?
— К футболу.
— Я предпочитаю работать по старинке. А что, у вас есть какие-то инновационные предложения?
Жараптицкий загадочно просиял.
— Вы знаете, Олег Иваныч, кое-что есть. Познакомили меня недавно с одним местным вундеркиндом, программистом. Так вот он разработал, на мой взгляд, удивительно нужную аналитическую программу. Например, если внести в неё антропометрические и технические данные игрока, то она показывает, на какой позиции и при какой игровой схеме он будет наиболее полезен. Или если внести такие же данные по всем игрокам на поле, то она показывает сильные и слабые стороны команды, предпочтительные схемы. Также и по сопернику. Но это всё надо видеть своими глазами, конечно.
— Ну, не знаю, футбол не математика, — нахмурился Святогорцев. — Всё, что вы сказали, тренер должен уметь рассмотреть и сам. И настоящий тренер рассмотрит, поверьте мне. Требуется только время.
— Это бесспорно. Но тут-то как раз время тренера и экономится. Притом в программе множество и других любопытных вещей.
Олег Иваныч задумался на минуту.
— Хорошо, давайте так, пусть эта программа покажет, к примеру, вот что. Нашей команде для усиления, исходя из того, что мы имеем, конечно, на данный момент остро требуется игрок определённого амплуа, очень редкого для современного футбола. Я знаю, что это за игрок. А вот ваша программа знает? Если она сможет ответить на этот вопрос, то мы, пожалуй, рискнём и возьмём инновации на вооружение.
И Святогорцев хитро улыбнулся.
— Договорились. Мне даже самому стало интересно, — сказал Жараптицкий.

Где-то через неделю он притащил в офис «Прогресса» тщедушного очкарика с ноутбуком. Очкарик, молодой человек с бледным, заспанным лицом испуганно пожал руку Святогорцеву и представился:
— Владимир Котов, работаю в IT на «Неживмете».

Олег Иваныч мягким, но нетерпеливым, как у очень занятого человека, вынужденного отвлекаться на всякие пустяки, жестом пригласил его и Жараптицкого в свой кабинет. Жараптицкий, слегка смущаясь, даже как-то виновато пробормотал:
— Странно, Олег Иваныч… Программа показала, что нам в качестве оптимальной схемы нужно сыграть с либеро, либо с вратарём, который…
— …играет, как либеро, — перебил его Святогорцев.
— Да…
Жараптицкий и очкарик удивлённо переглянулись.
— Так я и думал. Печально. Хорошего чистильщика нам не найти, а вратаря, который так сыграет, тем более. И всё же стоит попробовать перейти на схему в три защитника… Слушайте, а ведь у вас действительно умная программа!
Святогорцев с интересом посмотрел на очкарика.
— Простите, как, говорите, вас зовут?
— Владимир Котов, работаю в IT… — снова начал тот.
— Володя! — Олег Иваныч ещё раз, теперь уже с подчёркнутым уважением, протянул ему руку. — Меня зовут Олег Иваныч. А скажите, ваша программа не может, ну как бы это… сделать модель нашей команды при схеме в три защитника?
Очкарик с готовностью открыл ноутбук.
— Конечно, может.