1943 год. Война настигла и нашу деревню. От родных домов не осталось почти ничего. Смотрю на покосившийся забор и вспоминаю, как совсем недавно здесь, около забора, был огород, цветы, дом большой, и от него пахло новой краской. Около дома стоял сарай, мы клали туда бревна на зиму для растопки печки. Рядом был курятник — мама уже с самого утра кормила кур, и на завтрак всегда была свежая яичница глазунья. Скамейка стоит, на ней мы с Глашей читали сказки и играли в детстве. Глаша — это моя младшая сестра, к сожалению, ее больше нет… Она умерла в 1942 году от голода. Есть тогда стало совсем нечего. Она не пережила голод. Маленькая совсем еще. Совсем малютка. Но я рад, что она не видит, что сейчас происходит в деревне. Не видит, как мерзкие фашисты издеваются над людьми. Она уже там, на небе. Смотрит на нас с облаков. Ей теперь не больно и не страшно. Там она в безопасности. Говорят, все-таки душа есть у человека. Хотя раньше я не верил в Бога, но в последнее время начнешь верить во что угодно, лишь бы только жить. И даже молитва «Отче наш» помогает спастись от снарядов. А может, это все мои фантазии. Или мне хочется верить, что кто-то там, на небе, есть. Хотя как он мог допустить такое?! Фашизм — нет ничего более страшного в этом мире, когда люди убивают друг друга из-за какой-то там расы. Какая разница, кто какой расы?! Главное, чтобы все жили в достатке и радости, чтобы дети радовались каждому дню, чтобы солнце на небе светило всегда и луна была ночью. Но кому-то этого кажется мало. Ему надо больше. Нужна власть, территории и рабы.

Немцы подобрались к самой деревне. Организовали штаб в нашем деревенском клубе. Начали сжигать дома на наших глазах. Мы строили наши дома годами — бревнышко к бревнышку, все точно и четко, старались для себя, строили на века, на поколения. Но за одну ночь всей деревни не стало. Ничего больше нет. Глаза мои смотрят на все это и не верят в происходящее. Мы лишились всего в одночасье. Когда-то гуляли, играли свадьбы домами. Ребятки играли в казаки-разбойники и салочки, собирали рядом в поле зверобой, гуляли и бежали вечером на ужин. Мы садились всей семьей за большой деревянный стол и пили чай из самовара. Самовар был большой и красивый, с еловыми шишками. К чаю мать всегда пекла пироги разные: с творогом, только что из-под коровы, малиной из лесу, брусникой, мясом, курицей. Теперь такого больше не будет. Не будем мы пить чай все вместе, не будем играть в салки и читать книжки.

Почти никого из моей семьи не осталось, только я, отец и старший брат. Самые стойкие — мужчины. Мама и Глаша умерли от голода. Отец сам копал на заднем дворе им могилы. Их больше нет.

Теперь здесь немцы. Эти чужеродные выродки. Они возомнили себя богами. Лишают жизни и крова людей. Кто они такие?! Почему мы — «люди третьего сорта»?! Кто так решил?! Они безумные! Но за все идет в жизни расплата, бумерангом, и я в это верю. Они еще получат от жизни за свои выходки, не сейчас, потом, может, на том свете. Не должно быть так в мире. Не должно быть злости и агрессии. Не должны люди так жить. Люди не животные, у них есть разум и сердце. Сердце — вот, что отличает человека от животного. Человек обязан чувствовать сердцем, глубиной своей души. Только у человека есть душа.

Я вижу поле и воронки от снарядов. Я и несколько солдат лежим в окопах. Где-то валяются гранаты. Трупы лежат по всему полю. Ляля переползает через трупы и ищет еще живых, чтобы помочь — забинтовать, наложить шину. Ляля просто героиня. Как она, такая маленькая — ей всего 17 лет — и не боится ничего. Хотя чего уже бояться, надо действовать. Либо ты умрешь, либо выиграешь. Хоть как-то помочь раненым, хоть чуть-чуть оттянуть их смертельный конец и облегчить боль. Я уверен, Ляля доживет до конца войны, она молодец, такая бойкая девочка. Она получит медаль за отвагу. У нее еще будет своя семья и детки. Я в этом не сомневаюсь, Господь не допустит, чтобы Лялечка умерла.

Начал накрапывать дождь. Здесь на земле сыро и холодно. Мы лежим так уже несколько дней. Ждем самолет. К нам должны прийти на помощь. Мы верим, что нас не оставят просто так умирать. Наше государство самое могущественное в мире, мы обязаны победить. Русский дух никакой немец не сможет сломить. Мы, русские люди, всегда в горе объединяемся и помогаем друг другу.

Ляля помогла всем раненым, которые еще остались живы, и приползла к нам в окопы. Она устала. Ее лицо, черное от сажи и грязи, взмокло. Капельки пота над верхней губой застыли. Ляля закрыла глаза и положила голову на плечо одного из солдат. Сашка дал ей глоток самогона и кусок хлеба. Это почти все, что осталось у нас. Больше ничего нет, а нам еще так долго лежать и ждать подмоги.

Так мы ждали еще несколько дней. И вдруг, с самого утра стало слышно жужжание мотора самолета. Мы все раскрыли глаза и уставились в точку на небе, которая медленно, но верно надвигалась на нас. Мы увидели наш флаг и обрадовались. Самолет пролетел над немецким штабом. Не успели немцы взяться за оружие, как на них уже была сброшена бомба. Нас всех ударила взрывная волна. Но мы были счастливы, что пришла, наконец, подмога.

Самолет опустился на поле и стал искать наших. Мы повылезали из окопов, не веря своему счастью. Наконец-то наш русский спаситель к нам прилетел. Хоть ненадолго, но настала свобода.

Командир самолета сказал нам, что они услышали наши сообщения о том, что пришли немцы в деревню. Тут же был отдан приказ лететь к нам на помощь.

К сожалению, война еще не закончилась, она продвигается все дальше и дальше вглубь нашей Родины. Нам всем еще предстоит пройти годы военных действий. Как сложится наша судьба, мне не известно. Да и никому не известно.

Но то, что она изменила многих людей — это так. Кто-то оказался слаб душой и сгинул в войне. А кто-то через горе познал смысл этой жизни. Научился помогать друг другу в беде и не становиться извергом, даже если это угрожало жизни.

Пройдет война, и мы снова построим наш большой дом, установим забор, поставим скамеечку, на которой мы с моей младшей сестрой Глашей когда-то играли. Да, конечно, Глашу и маму уже не вернуть. Да и скольких людей теперь нет.

А может быть, я не смогу больше там жить и уеду жить в город. Выучусь какой-нибудь профессии. Найду себе красавицу жену. Мы родим с ней двоих детей, мальчика и девочку. Девочку я назову Глашей, в честь своей сестры. И заживем хорошо, не будем знать горестей и бед. Дай Бог, чтобы так и было.

Автор: Кристина Колпакова