Посвящается всем добрым людям в этом мире.

Его звали то ли Джоном, то ли Чаком, а возможно и самим Джеком. Пусть читатель не сердится на мою неосведомленность, к тому же, это не так и важно. Никто точно не мог сказать, каково его настоящее имя, каждому он называл новое, но его знали все без исключения жители штата Индиана. Знали его и в Индианаполисе, и в Гэри, и в Блумингтоне, и даже в маленьком и захудалом Ричмонде.

Он всегда выглядел одинаково. Потертые старые рабочие джинсы, красная футболка с выцветшей надписью, которую было уже не разобрать, и видавшая многое рабочая куртка. На ногах традиционно были кожаные сапоги, которые раньше носили животноводы, но теперь и у них эта обувь встречалась крайне редко.

По виду ему было не более сорока лет, хотя, наверное, даже и не более тридцати — это борода и пышные усы, придававшие ему, вместе с одеждой, образ закоренелого бродяги, старили его.

Старушка Харигг, что из местечка Лоренс, к северу от Индианаполиса, говорила, что он был из ее краев и что ему действительно было не больше тридцати лет отроду. Она любила рассказывать историю о том, как появился Человек Без Имени:

— Я знала его с детства. Он был обычным соседским мальчиком, любил дурачиться с друзьями, кататься на велосипеде. Его родители рано умерли, оставив мальчика сиротой. Местные жители не могли оставить мальчика в беде, и несколько семей взяли его на попечение. Он жил, помнится, у семейства Ноланов, но кормили и растили его все, а он отвечал им тем, что всячески помогал. Уже в 13 лет он умел делать все, что должен уметь мужчина: и кран починить, и овец остричь, помнится, однажды даже пьянчуге Биллу помогал чинить трактор. Парнишку любили все без исключения — он был палочкой-выручалочкой на все случаи жизни. Прожил у нас до второго десятка, а потом исчез. Говорят, его видели на дороге, что ведет в Индианаполис — наверно, решил устроиться там.

Впрочем, в каждом городе, и даже в самом маленьком городке штата была такая старушка Харигг, и уважаемый читатель не понаслышке знает о ней, которая, конечно же, помнила такого мальчугана и вне сомнений была хорошо с ним знакома.

Его личность обросла легендами и мифами, какие-то были вполне реалистичны, а другие совсем за гранью возможного.

Ни один человек не мог похвастаться тем, что знает его хорошо, но все считали его хорошим другом, за исключением, пожалуй, лишь нескольких напыщенных семей, которым и было дело, разве что до денег и сколачивания состояния. Таковых было мало, и читатель, думаю, хорошо понимает, что и Человеку Без Имени тоже было на них наплевать. Хотя, наверное, это не так. Надо бы при встрече спросить.

Да, я забыл представиться. Для автора это, конечно же, непростительная ошибка, которая имела место из-за моей неопытности в подобном деле. Зовут меня Райт Волкер. Если читателю интересно или же известно значение имен, и он в очередной раз хочет убедиться в достоверности своих знаний, то я ему в этом помогу. Имя Райт значит плотник, и, наверное, так уж определила судьба или на то была воля Господа, я зарабатывал на жизнь именно плотничеством, как, впрочем, и мой отдавший Богу душу папаша. Собственно, он и обучил меня всем тонкостям этой профессии, а я уже после его смерти смог превратить небольшую лавочку, открытую им, в приличное, по местным запросам, производство.

Живу я в славном городке Форт-Уэйн, что на северо-востоке штата. Городок очень дружный, хотя и достаточно населенный, что многих и удивляет. Мы укрепляем свою дружбу частыми праздниками — Фестиваль Трех Рек, Праздник жареных ребрышек, Праздник Германии и Праздник Греции. Что-то я отвлекся, надеюсь, читатель меня простит.

Познакомился я с Человеком Без Имени как раз на одном из таких праздников, а именно — на Празднике жареных ребрышек. Это произошло, когда я мирно сидел на скамейке и перетирал последние сплетни со своими закадычными друзьями Биллом Харрисом и Руди Смитом.

— Мистер Джон пришел в город, он помог миссис Клейтон с посадками, — это сказала моя маленькая дочь, подбежав к нашей тесной компании.
— Кто такой мистер Джон, Келли? — с любопытством спросил я. Конечно же, Джонов в округе было пруд пруди, но не думаю, чтобы хоть один из них захотел помочь бедной миссис Клейтон, известной своей стервозностью и несносностью, на хрупкие плечи которой легли все домашние дела, после того, как ее мужа Чарли подкосила болезнь.
— Ну, пап, как же ты не понимаешь, ведь это Человек Без Имени, — последние три слова были произнесены моей милой дочуркой таинственным шепотом.
— Милая, ты, наверное, все выдумала или все не так поняла, — я до сих пор помню, какое недовольное личико она состроила.
— Пап, ты считаешь меня глупой? — она с претензией посмотрела на меня.
— Нет, что ты, ты у меня самая умная из всех, — гладя ее по темным волосам, произнес я.
— Ну, так вот, — она нарочно изобразила восторг от моих слов и продолжила, — когда мы с девочками проходили мимо дома миссис Клейтон, то увидели, что на ее участке работает какой-то незнакомец, а миссис Клейтон стоит рядом и дает указания. Нам стало интересно и, выждав момент, когда миссис Клейтон отойдет подальше от незнакомца, подошли к ней и спросили, что за странный мужчина помогает ей. Она сначала грозно посмотрела на нас, а потом сказала, что это Человек Без Имени и что это Господь прислал его к ней, обратив внимание на ежедневные молитвы, и напоследок попросила никому о том, что он здесь, не рассказывать.
— Интересно, — сказал мой уважаемый, но чересчур набожный друг Билл Харрис. — Может, действительно его приходы — это не случайность, а Божья милость, впрочем, я в этом никогда и не сомневался.

Тогда я принял, наверное, одно из самых разумных решений в своей жизни и попросил, чтобы Келли побежала к миссис Клейтон и передала мистеру Джону, чтобы он сегодня зашёл к нам на ужин и что отказа я не приму ни в коем случае.

Позже, уже под самый вечер, когда моя любимая и верная жена приготовила удивительно вкусное картофельное пюре с подливой, и испекла замечательный шоколадный торт, и с нетерпением убежала на традиционные посиделки с соседскими женами, я услышал тихий стук в дверь. Залаял наш песик Милли породы ши-тцу — невероятно милое и дружелюбное создание поспешило оповестить хозяина о приходе гостя.

Когда я открыл дверь, на пороге стоял странный человек, походивший, как я и описывал читателю, на бродягу. Завидев, что гость скромен, я протянул ему руку и представился:
— Райт. Райт Волкер. Добро пожаловать, — гость неосторожно пожал мою руку.
— Джек, — он сделал небольшую паузу и продолжил. — Можно просто Джек.
— Я очень рад, что вы пришли, Джек, проходите, ужин уже начал остывать, но мы сейчас быстренько его разогреем.

Джек переступил порог дома и скрупулезно оглядел коридор и видневшуюся из него гостиную. Я с гордостью показал ему памятную стену моего сына, который сейчас учится в Индианском университете в Блумингтоне на юриста. Я начал собирать эту стену, когда он родился, и не закончил до сих пор. Райан — так зовут моего сына — очень спортивный малый и, что необычно при этом, еще и невероятно умный, поэтому всевозможных наград, медалей и грамот только за этот год им получено не меньше тридцати штук.

Джек с интересом выслушал мою небольшую экскурсию в жизнь Райана и, кажется, остался доволен, по-видимому, считая, что если уж гостя посвящают в семейные подробности, то гость явно внушает доверие и симпатию.

Когда мы сели за стол, то я предложил Джеку о чем-нибудь поговорить за едой, тем самым я хотел побольше разузнать о странном госте.

— Джек, почему вы помогаете людям? Я наслышан о вас, и притом все истории одна другой удивительнее и интересней.
— Я помогаю людям, а люди помогают мне. Взаимный равноценный обмен, я считаю, — Джек с наслаждением и явным аппетитом налегал на ужин, поэтому наш разговор получался затянутым и с большим количеством пауз.
— Да, согласен с вами. А чем люди вам помогают? Вот вы для них оказываете реальную помощь — что-то чините, помогаете в посадках, как, например, сегодня миссис Клейтон, но чтобы вам как-то равноценно отплатили за это, я не слышал ни разу.

Джек отпил сок из стакана. Он задержал жидкость в полости рта, надув щеки, после чего одним глотком отправил все в желудок.

— Апельсиновый сок, отлично. Слышал, он хорошо помогает в борьбе с микробами во рту. Простите, что вы спрашивали?
— Как именно люди вам помогают?
— Да, точно. Помогают, кто чем может, да я сам никогда помощи и не прошу, поэтому как люди помогут, тому и рад. Вот миссис Клейтон сегодня накормила обедом, обещала дать кровать на ночь и напечь с утра вкусного печенья в дорогу, а я всего лишь пару часов помог ей в огороде. У нее больная спина, и ей тяжело нагибаться, а муж болеет, вот я и предложил свои скромные услуги.
— Я вас понимаю. Получается такой «банк услуг».
— Да, вы правы, мистер Волкер, можно это и так назвать. Я бы даже сказал, что это крайне подходящее слово. Хотя, еще раз скажу, я не требую ничего взамен, но если мне первому оказали помощь, то я обязательно тоже для этого человека что-нибудь сделаю.
— А деньги вас не интересуют?
— Абсолютно. Что такое, по-вашему, деньги, мистер Волкер? — вопрос был для меня неожиданным, я мгновенно стал перебирать в памяти всевозможные книги и учебники по экономике и складывать из слов определение.
— Ну, это такой отличный от других способ обмена, отличающийся строгими установками.
— Вы правы. А что они под собой имеют? — Джек сделал умное лицо и пристально посмотрел на меня. Взгляд его будто пытался пролезть мне в мозг, отчего мне сделалось неудобно, я попал в тупик. Я опять прошу прощения у читателя за лишние подробности, ведь ему, наверное, очень хочется узнать больше о Джеке, чем о том, что я испытывал, сидя напротив него, но я готов дать зуб, что невозможно понять человека без этих подробностей, тем более, Человека Без Лица. Джек, видя мое секундное замешательство, предпочел не вгонять меня в ещё более неудобное положение и сам ответил на свой вопрос. — По сути, за деньгами стоят только деньги. Это раньше каждая долларовая купюра имела под собой определенный вес в золоте. Сейчас же купюра в один доллар стоит 3,9 цента, а в сто долларов — 6,4. Не равноценно получается и не справедливо, а я считаю, что справедливость в «банке услуг» превыше всего, поэтому ни под каким предлогом не беру деньги.
— Эти данные для меня новы, — произнес я. — А откуда вы все это знаете?
— Так, как и с вами, я разговариваю и с другими людьми, и от каждого беру что-то новое, например, вам я благодарен за новый для меня термин «банк услуг» — теперь станет легче, если кто-нибудь будет расспрашивать меня о том же, о чем спрашиваете вы, — Джек съел все, что было на тарелке, и выпил весь сок, поэтому разговор пошел живее.
— Может быть, вам положить еще? — предложил я гостю.
— Нет, спасибо, я наелся, а вот от еще одного стакана сока я бы не отказался, — в ту же секунду я пулей метнулся к холодильнику, достал из него графин с соком и протянул его гостю.
— Большое спасибо, мистер Волкер, — благодарно произнес Джек, заполняя бокал.
— Многие говорят, что это Бог посылает вас и указывает, кому и когда требуется помочь, — что вы об этом думаете? — тема религии и веры всегда была для меня щепетильной, и я порой проводил много времени в спорах и разговорах с нашим священником и человеком полностью антирелигиозным — учителем истории из школы, где раньше учился Райан, мистером Кларком. Мистер Кларк был по образованию философ, и поэтому я узнавал много фактов, о которых сам не мог знать и прочитать было, по правде говоря, негде.
— Что вы, — едва не поперхнулся Джек. — Ни в коем случае к моей деятельности не стоит привлекать Бога. Я все делаю сам и по своей воле. Просто, приходя в новый город, я либо сам вижу, кому требуется помощь, либо выцеплю на улице какого-нибудь мальчугана и спрошу у него, кому больше всего требуется помощь.
— Почему вы так говорите? Может, это Бог вас направляет, а вы просто не знаете об этом и даже не догадываетесь? — Джек улыбнулся после моих слов.
— Знаете, я человек не верующий, чему все почему-то постоянно удивляются. Я отрицаю его существование и считаю, что все, что делает человек — это лишь череда его собственных поступков, корректируемых лишь случайностями и удачей.
— А почему вы не верите? — я чувствовал, что, возможно, требую от Джека слишком многого, но мое любопытство брало верх.
— Во-первых, я человек разумный и отлично понимаю, что Бог придуман людьми, чтобы другие люди на них работали. Во-вторых, тяжело верить в него после того, как еще ребенком теряешь родителей. Я разговаривал как-то с одним священнослужителем об этом. Он меня всячески уверял, что то, что я потерял в девять лет своих маму и папу, на самом деле прекрасно, потому что это воля божья, и только он знает, как правильно. Ну, это же абсурд. Меня удивляет, как люди до сих пор не могут отказаться от этого после двух мировых войн.
— Да, — только и смог сказать я, — ваши слова звучат убедительно.
— Я не пытаюсь вас убедить или подорвать вашу веру. Это ваше дело — верить или нет, но для себя я сделал выбор. Я всего лишь могу вам посоветовать больше задумываться над всем этим.
— Что вы, Джек, я и сам с большим сомнением отношусь к религиям. Моя точка зрения совпадает с вашей. Просто ваши слова звучат очень искренне, но, не сочтите за оскорбление, очень похоже на то, как пастырь читает молитву.

Джек рассмеялся. Его усы и борода забавно зашевелились, то и дело открывая взору зубы, удивительно белоснежные для неотесанного бродяги.

— Ладно, думаю, мне пора идти: уже темно, не хочу, чтобы миссис Клейтон ждала меня.
— Понимаю вас, — сказал я, все еще где-то внутри надеясь, что он останется, и мы проведем еще не один час в беседе.

Джек ушел, оставив после себя очень хорошие воспоминания. Эта встреча изменила меня — я понял, что люди не такие уж и злые твари, как нам стараются навязать, особенно в таком дивном месте, как Форт-Уэйн, и что стоит хоть иногда помогать ближним, особенно тем, кто в этом нуждается. Это и отличает настоящего человека.

Вот, прошел ровно год с момента нашей встречи, я уже стал забывать подробности, поэтому и решил записать их на бумагу, не на компьютер, как более удобно, а именно на бумагу — она добрее, и, когда пишешь, складывается такое чувство, что у нее есть душа, она будто помогает тебе, продолжает твою мысль.

На этом, дорогой читатель, я закончу. Напоследок хочу пожелать, чтобы тебе тоже когда-нибудь повстречался Человек Без Имени, который готов безвозмездно помочь тебе, но, прежде всего, для этого ты и сам должен хранить в себе его частичку, которую, надеюсь, я и заложил в тебе своей историей.

Автор: Макс Монро
Фото: Екатерина Мордачёва