Снеговик
Иллюстрация к этому рассказу — работа Ксении Годованчук, победившая в конкурсе «Зимние сказки-2017». Интересно, что изначально автор рисунка не собиралась участвовать в конкурсе, а создала его для произведения Вероники Булгаковой.
…
Чувств глубоких воплощение —
Это творческий полёт.
В ту морозную зиму, когда на стёклах, как по волшебству, уже появились замысловатые переплетения — сверкающие узоры. В канун загадочно-прекрасного праздника — Рождества, когда каждый человек наполняется тёплым блаженством — умиротворённой и необъяснимой радостью, сдаётся в плен замечательному настроению. В то время, когда и тут и там загораются первые фонари вдоль змееобразных улиц. Когда на город опускается томный вечер. Когда на небе вспыхивают первые звёзды, которых не видно из-за пухлых и неуклюжих туч. Когда небо, вздуваясь, хмурится, словно закипает, и, наконец, низвергает первую хрустальную снежинку. В этот день, еле передвигая ноги, идёт к себе домой уставший старик. Сосредоточенное лицо его исчерчено строгими линиями — морщинами — свидетелями долгих лет, бесконечной мудрости. Глаза — глубокие, карие, выражающие смесь дикого восторга и смиренной печали. Одетый в грузный тулуп, с покрытой головой, с обмотанным вокруг шеи плешивым шарфом, связанным некогда заботливой матушкой, в засаленных брюках, в громоздких ботинках он выглядит чужим на этом празднике жизни — на улице, заполненной гомонящими людьми. Как если бы в россыпи сверкающих сапфиров кто-то случайно уронил грязный камешек. Но старик не чувствует себя лишним. Наоборот, он ощущает тесную, будто кровную, связь с этим родным, знакомым с детства, городом.
Такой неповоротливый, он плетётся дальше, вглубь тёмной улицы. Иногда останавливается перед каким-нибудь необычным зданием: когда намётанный глаз старика, по всей видимости, художника или архитектора, привлекают нетипичные формы, дисгармония, диспропорции. Постоит, полюбуется и продолжает свой путь. Он вглядывается в счастливые лица случайных прохожих, пытаясь заразиться их лёгким и беспечным состоянием. Снег участился, падает на его седые редкие волосы, укутывает широкие плечи, цепляется к простоватой одежонке. Старик попеременно вглядывается то в густую темень извилистой улицы, то в самую глубину зачарованного неба. Иногда его внимание привлекают величественные белоснежные сугробы, которые, переливаясь в истомленном электрическом свете фонарей, слепят — от которых рябит в глазах.
Он дошёл уже почти до самого дома. Отовсюду слышатся смех, тёплые поздравления с приближающимся праздником. А если заглянешь в одно из окошек, то непременно увидишь семью, собравшуюся к ужину, за накрытым столом.
Старик вновь останавливается, топчется на одном месте, робея, не в силах ступить за порог своего одинокого жилища. Снег уже валит большими хлопьями, мороз награждает румянцем старческий нос картошкой и похожие на воздушное жёлтое тесто щёки. Нерешительность и сомнение сковывают, норовя отобрать свободу мысли и действий.
Старик загребает озябшими руками холодный снег и, погружённый в раздумья, нервно сжимает его в твёрдый комочек. Добавляет ещё немного снега. Снова сжимает, раскатывает между ладошками. Какая-то странная идея вторглась в его голову. Кладёт получившийся шарик на землю, опять раскатывает его уже в огромный комок. А после скатывает ещё один — поменьше, а затем ещё — совсем маленький. Вдохновение, как всегда, врывается без спроса, неожиданно, полонит уже разыгравшееся воображение. И вот, старик мастерит себе друга.
Один за другим выставляет он снежные шарики друг на друга. Не так. Нужно повыше. Меняет местами. «Уже что-то», — проносится в голове старика. «Теперь… теперь как?» Резким движением срывает с себя шарф и обматывает им стык между первым и вторым шариком. «Вот, уже лучше… Голова… Лицо», — мысли несутся стремительно, руки действуют машинально — уже отрывают от тулупа непослушные пуговки. Готово! «Это глаза», — бормочет сам себе распалённый старик. «Теперь нужен нос… Теперь нос», — несколько раз повторяет, а руки тем временем уже исследуют карманы. Нашёл! Кусочек погрызенной моркови — то, что нужно! Вот уже и нос у снежного человека на месте. «Ну и самое главное — улыбка», — загорается новой задумкой старик. Выхватывает из-под оторванных пуговок тонкую тёмную ниточку, прикладывает её к нижней части верхнего снежного шара, приподнимая кончики мнимых губ вверх. Снеговик улыбается старику. Старик улыбается снеговику в ответ.
Ещё на пару мгновений он задерживается в компании нового друга. А после, развернувшись, уходит. На душе покойно и благостно. Наконец, переступает порог собственного дома. И засыпает, сморенный, напротив окна, из которого отлично видно, пожалуй, самую искреннюю улыбку и одного из лучших, добродушных существ этой огромной планеты.
Автор: Вероника Булгакова
Иллюстрация: Ксения Годованчук
1 671