И вот, месяц тому назад наш принц сумел украсть Лилит и увезти туда, где никто бы их не нашел, к горам у крепости Корассар — там раньше жили предки их, эльфы. До сих пор там остаются закрытые от глаз людских дворцы прямо в камнях, которые открываются лишь тем, кто знает эльфийский язык.
Летописец Джозеф Аганец

На главной площади собиралось всё больше людей. На мощёных камнем дорожках выплясывали гуттаперчевые акробаты и невиданной красоты девушки. Одна из девушек, сидя в деревянной повозке, бросала людям сухофрукты, то и дело подпевая остальным выступающим и приплясывая. Певица, одетая в цветастое пестрое платье, танцевала, звонко стуча каблучками и широко улыбаясь. Ее яркие рыжие волосы были немного спутаны, но это лишь подчеркивало ее бунтарскую натуру. Девушка пела на французском, подмигивая своими изумрудными глазами мужчинам, от чего их жены приходили в бешенство. На подпевке стояла бывшая артистка оперы, мадам Саваж, или просто Сова. Ее яркий боевой раскрас делал глаза большими, как у этой птицы, а пышные формы тела и любовь к коричневому цвету дополняли образ. Двое молоденьких, на вид лет двадцати, парней танцевали с певицей, попутно заигрывая с красивыми девушками. Они ничем не отличались друг от друга, но вели себя, как полные противоположности. Юноши дополняли друг друга во всем. Несколько детей играли на бубнах, гитаре, барабанах и даже балалайке, тоже подпевали, но, в основном, раздавали листовки и зазывали в пляс. Люди, не сдерживаясь, танцевали, хохотали и пели, совершенно не зная слов. Мысль о возможной гибели напрочь улетучилась, не оставив следа. Да и куда там — среди всеобщего обилия красок, музыки, гостей и сладких сухофруктов не находилось места ни одной плохой мысли. Только радость, веселье и танцы! Несколько клоунов разыгрывали представление с детьми, раздавая им небольшие игрушки, один из клоунов улыбнулся так широко, как мог, и показал на афишу.
— Приходите на вечернее представление цирка «Luna Flores»! Не пожалеете!

Дети радостно закричали и запрыгали, обещая во что бы то ни стало прийти, тем более, что вход был бесплатным.

Между тем, в крепость пробралась ночь, и как только солнце ушло за горизонт, на улицах города послышались крики.

— Вы уверены в том, что все пройдет как надо? У нас нет права на ошибку! Вы помните об этом?

Низенький лысый мужчина в бархатном халате, расшитом золотом и серебром, стоял в своей комнате. Его трясло так, что ночной колпак еле держался и скользил, то и дело закрывая владельцу обзор. Пухленькие ручонки путались в рукавах и постоянно сжимали толстенную сигару, лицо с каждой минутой все больше багровело и злилось, обливаясь холодным потом.

Черная высокая фигура у окна чуть покачнулась. Взгляд холодных и бездонных, как океан, глаз устремился на лысого мужичонку.

— Мои люди все сделают. Не беспокойтесь.

Сказал, как отрезал. Глаза повернулись к закату и снова приняли прежний печальный и уставший вид. Мужичок вдохнул дым и сел на кресло из красного дуба и шелка. Он боялся поднять взгляд и просто рассматривал узоры на персидском ковре. Незнакомец снова шевельнулся и кивнул.
— Пора.

Мужичок, чуть не проглотив сигару, поперхнулся и закашлялся. И без того красное лицо теперь слегка посинело. Воздуха катастрофически не хватало от того, что в комнате нависла плотная пелена сигарного дыма.

Незнакомец поморщился, но так, будто мышцы его слегка атрофировались. Он оставил записку на столе и тенью выскользнул в окно, распахнув ставни.

Человечек, отдышавшись, сел у окна.

— Совсем чуть-чуть. Совсем чуть-чуть, и Корассар будет моим. Я найду их секрет и буду бессмертным! Арон падет от моей руки, и я стану властителем мира. Навсегда. Да.

Подкрепив обещание несколькими глотками коньяка, мужчина снова закурил.

К счастью, это была его последняя сигара.

Незнакомец прибыл вовремя. Как раз для того, чтобы увидеть, как цирковые артисты разбрасывают тела наемников по дорожкам города. Скидывая трупы с повозки, они громко кричали, призывая горожан сразиться с араханцами. Люди выходили из домов и следовали за повозкой. Те, кто должен был послужить троянским конем для наемников-араханцев, оказались на стороне Корассар. Незнакомец поморщился снова, чем слегка напугал сидящих рядом с его лицом голубей, и, обернувшись вороном, взлетел.

Собрав людей, артисты раздали всем оружие и стали объяснять план действий.
— Вход в крепость только один. Завтра на рассвете сюда придет армия араханцев, но ничего плохого не случится. Мы сразимся с ними! Покажем, из какого теста сделаны потомки эльфов, жители Корассар! Пусть вернутся назад и молят о пощаде! Мы победим! Иначе быть не может! Или смерть, или свобода! — девушка сжимала в руке клинок, придерживая юбку.

Люди радостно улюлюкали и выкрикивали свои пожелания араханцам. Оружие брали все, даже дети, они сжимали тяжелые острые мечи и клинки, кто-то взял лук и стрелы, но все как один были готовы отдать жизнь за крепость, которая была их домом со времен правления эльфов.

Цирковые артисты выкатили из повозок несколько небольших катапульт и достали ядра. Девушка, созывавшая всех, обрезала длинную юбку по колено и велела сделать остальным девушкам так же, чтобы одежда не мешала. Женщины послушно взяли ножницы. Один из мальчишек достал рогатку и, посмотрев на маленькие ядовитые иглы, которые ему дали, поставил одну из них в рогатку. Долго приглядываясь к мишени, мальчишка не придумал ничего лучше, чем выстрелить в ворона, сидящего на флюгере, и так противно каркающего. Выстрел… Попал! Радости ребенка не было предела. Ворон же, вскрикнув, упал на землю и обмяк.

Время перевалило за полночь, и жители Корассар были готовы встретиться с судьбой, какой бы страшной она ни была.

Высокие темные воины остановились на привал. Их доспехи были черными, но, тем не менее, блестели при свете луны. На их лицах и руках были видны раны и шрамы от прошлых боев. У кого-то не хватало пальцев, у кого-то — уха, но все как один шли в бой, зная, что, вполне возможно, умрут. Это было нормально, даже несколько обыденно, как работа, но, несмотря на это, более высокие по рангу вояки не уставали орать о том, что, если кто-нибудь из солдат откажется от боя, он тут же сдохнет от рук остальных соратников.

В переездной столовой снова подавали какую-то отвратную похлебку из тыквы, каши и спаржи. Бывалые мужики громко гоготали над теми, кто в первый раз попробовал эту дрянь на вкус. Они-то привыкли и далеко не в первый раз давятся этой гадостью, а новички, ежась, выплевывали ее под стол, от чего получали подзатыльники от «начальства».

Полная женщина с необычайной легкостью крутилась на полевой кухне и бросала самые разные ингредиенты в суп: соль, морковь, капусту, огурцы, картофель, перец, перец, перец… Все для того, чтобы раззадорить и разозлить солдат, в этом был их секрет. Воины выходили на бой разъяренные, как быки на арене, и убивали всех, кто попадется под руку: плевать на пол, возраст и расовую принадлежность — главное убить! Как можно быстрее, чтобы кошмар кончился, чтобы снова оказаться в захваченном городе и, зайдя в кабак, веселиться неделю, не меньше, перепробовав всё, что захотят, с девушками порабощенного города.

Так проходила их жизнь. Год сменяется другим, но единственное различие — лишь место боя.

Утро. Не успело солнце выйти из-за горизонта, из леса на поле вышла армия араханцев. Они неспешно шли ровным строем, в это время перед крепостью собрались горожане. Они сжимали оружие и хмуро смотрели на воинов. Девушка, певица цирка, стояла впереди всех и держала длинный острый меч с рисунками и надписями на латыни, украшающими его лезвие. Ее тело закрывала хорошо выкованная железка, не давая чужому клинку вонзиться в сердце. Рядом с ней на коне был правитель крепости и главный военачальник: мужчина лет сорока пяти с небольшой короной и в полной боевой амуниции. Он вел отряд воинов.

Подойдя ближе, араханцы заорали что было сил и побежали. Девушка прищурилась и выпрямилась, через мгновение она запела и повела свое войско вперед. Остальные стали подпевать и выстукивать ритм.

Солнце уже окончательно вышло из-за гор, когда два течения схлестнулись меж собой. Воздух запах смертью и кровью раненных и уже убитых. Люди яростно бились, отрезая друг другу головы, руки и ноги. Дети, стоявшие позади войска, стреляли со стен крепости стрелами и дротиками. Часть из них сражались с остальными, наравне со взрослыми. Среди толпы кое-где слышались крики боли и слезы, но никто не отступал. Ни шагу назад, ведь позади тоже ждет смерть, а терять все равно нечего.

Через несколько часов битвы горожан осталось меньше половины. Люди устали и все больше пропускали удары врагов. Им не выиграть, они знали это, но все же из последних сил отстаивали свою свободу. Правитель крепости упал с лошади и попытался было встать — неожиданно его голова отделилась от тела и опустилась на землю рядом. Люди, увидев это, заорали и с новыми силами ринулись в бой.

В эту секунду никто не увидел, как на горах показались белые всадники и, быстро пробежав по отвесной скале, ударили араханцев с тыла. Впереди всех был Мартин. На его лице был шрам, но он придавал мужественности молодому человеку. В течение часа белые всадники, разрезая тонкими мечами плоть, прошли через всю армию араханцев и встретились с жителями. Девушка, предводительница простых людей, забралась на коня принца и подала воинственный клич. Клоуны, набрав в легкие побольше воздуха, подули на факелы в руках, и те, вспыхнув ярким пламенем, сожгли врагов рядом. Акробаты бросили клинки, дети дали залп стрелами и дротиками. Наступила тишина. Люди осматривались вокруг и тяжело дышали. Земля пропиталась кровью. Битва выиграна.

Вечер того же дня. В комнату Мартина зашла Элиза — певица цирка. Она посмотрела на принца и села в кресло.

— Ты пришел вовремя. И даже заставил эльфов идти за тобой. Неужели так дорог стал край родной? И как же Лилит?

Мартин тяжело вздохнул и, посмотрев на стены, обшитые красивой, но дешевой тканью, встал и взглянул на Элизу.

— Она — дочь своего отца. Не больше, — он устало потер шрам на щеке.
— Стало быть, Арон еще придет к нам? Тогда нужно подготовиться, — девушка встала и пошла к выходу. Мартин остановил ее, взяв за руку.
— Да, он вернется. Но время еще есть. Спасибо, что помогла.
Элиза кокетливо улыбнулась и кивнула.
— Не за что. Мы ведь вместе выросли здесь.

Девушка в пестром платье вышла за дверь и присоединилась к всеобщему празднику, запевая вместе с Совой и близнецами. Все, кто мог стоять, вышли к артистам и стали танцевать, несмотря на раны. В крепости снова воцарилось спокойствие, пускай всего лишь на время.

Автор: Анастасия Фоменко
Иллюстрация: Анастасия Успенская

2 525