Черное пальто в пол, невероятная шляпа с вуалью. Она осторожно протаптывала дорогу по свежему снегу в пустынном дворе. Эта женщина приходит в мой дом столько, сколько я себя помню. Надо сказать, время было к ней довольно благосклонно. Из маленькой девчушки с широкой очаровательной улыбкой она превратилась в даму с изящными и слегка театральными манерами. Теперь она руководит школой с необычным названием «Снежная вьюга», где с помощью совсем не гуманной муштры растит себе смену.

— У меня дома висит шикарное белое пальто с потрясающим воротником. Когда я примеряла его в первый раз, я так мечтала выйти в нем ярким солнечным днем, смотреть, как оно отражает свет и собирает для меня улыбки, — вдруг ее лицо потеряло воодушевление. — Но разве тут покажешься на улице в таком? — Она махнула рукой и показательно вздохнула, — тут только можно в черном или камуфляжном, чтоб всю эту дикую грязь спрятать.

Я налила ей чай в фарфоровую чашку. Остатки древнего сервиза я хранила специально для нее. Предложить ей бокал с зайчиком (кстати, подаренный мне на очередной новый год) было немыслимо. «Как можно пить ЧАЙ из ЭТОГО?!» — восклицала она каждый раз, когда ей кто-то по неосторожности ставил огромную кружку, доверху наполненную горячим напитком.

— И вот, ты представляешь, он мне и говорит, что в таких нарядах надо сидеть дома! — она держала чашку, отставив мизинец, глядя прямо мне в глаза и с ужасом передавая свои впечатления от несовместимости общественного транспорта с ее платьями, — а что я должна носить? Джинсы, что ли? Я же женщина!

Последнее слово она всегда произносила с долей гордости и не без самолюбования. Что правда, то правда. Казалось, она хранила в себе лучшие (и не только) традиции века восемнадцатого. Они показывали свои хитрые глазки в самые неожиданные моменты и всегда ставили окружающих в тупик.

Тут она прервала свою речь, и я заметила, что ее взгляд задержался на моей жалкой новогодней елочке, притаившейся в темном углу. Я невольно сжалась.

— Это что за безобразие? — она обратила на меня свой строгий полный презрения взгляд. Вот еще одна потрясающе интересная черта этой женщины. Ее настроения менялись мгновенно, что тут же отражалось в глазах. Поеживаясь под своеобразным прицелом, на долю секунды я поняла, как себя чувствуют ее ученицы, когда делают что-то неугодное «высшим силам».

— Ну, у меня не было особо времени искать что-то, я купила вон там… — я мямлила, сама себе удивляясь.
— Дорогая, — ее голос зазвучал на удивление мягко, — почему же ты не сказала мне? Я бы обязательно помогла с таким важным делом.

Правда заключалась в том, что я никак не могла сообщить ей о своих бедах — у меня не было средств для этого. Она никогда не посвящала меня в тайны своего местонахождения.

— Как Ваши ученицы? — я предприняла робкую попытку сменить тему. — Что обещает нам этот праздник?
— Ой, даже не напоминай мне о них, — она уронила голову на руку. — Ты представляешь, одна пришла тут с коротко остриженными волосами. Состригла свою косу под самый корень. Я чуть не лишилась рассудка. Другая мне заявила, что белый кафтан «делает ее слишком бледной». Я посоветовала ей пересмотреть свои вкусы в косметике, — она сделала внушительный глоток.

Каждый год она приходила на эту кухню и рассказывала примерно одно и то же. Интересно, что она никогда не предлагала мне занять место ученицы. Теперь-то, конечно, я была для этого старовата, но кто мешал ей предложить раньше.

Пока я предавалась своим размышлениям, она продолжала свое повествование.

— В общем, от этого праздника я ничего не жду. Да и сама подумай, не только же от меня всё зависит. Вот как можно провести достойную елку, когда на площади ни снежинки, а то и вовсе грязи по колено. Ну, кто туда пойдет? Да и саням-то не подъехать. Видимо, скоро придется пересаживать Деда Мороза на автомобиль.

Еще не помню ни одного года, чтобы она не причитала, как всё ужасно. Маленькой мне от этого становилось жутковато. Да и любому ребенку, наверное, не очень приятно было бы услышать, что Дед Мороз и Снегурочка не приедут, потому что в городе слишком много пробок/грязи/плохого настроения. Во время торжеств она иногда брала меня с собой на крышу, откуда открывался отличный вид на центральную городскую площадь, а значит, было прекрасно видно основное новогоднее торжество. Там она украдкой вытирала слезу умиления и приговаривала: «Я так и знала, что всё получится замечательно». Пока я была ребенком, отсутствие единства в высказываниях ставило меня в тупик. Со временем пришли смирение и приятие.

Выпив у меня несколько кружек чая и истребив значительное количество сладкого, она отправлялась совершать последние приготовления к самому главному событию года. Я всегда смотрела из окна, как она чинно движется к выходу из двора и потихоньку уносит с собой старый год.

В новогоднюю ночь она будет стоять на крыше здания, возвышающегося над главной площадью. Смотреть, как ее воспитанница суетится вокруг шикарной елки, и немного ей завидовать, вспоминая себя в белых сапожках и шикарном кокошнике. Не каждой снегурочке выпадает шанс подготовить себе смену и тем самым повлиять на все новогодние елки в мире. И я думаю, что она много раз еще придет ко мне и пожалуется на очередных учениц, хотя в душе у нее всегда будет праздник, в точности такой, какой мы выносим в воспоминаниях из детства.

Автор: Анастасия Сократилина
Фото: Наталья Безруких