Жителям крупных городов, которые ежедневно пользуются комфортным транспортом, везде расплачиваются пластиковыми картами и вне пределов фитнес-центров ничего тяжелее ноутбука не поднимают, сложно поверить, что прямо сейчас, в эту самую минуту, живет в России много семей в избушках, построенных в далекие послевоенные годы. К этим покосившимся домикам с протекающими крышами иногда подведен газ или водопровод, но чаще нет ни того, ни другого. Строения такие почти всегда черные, неприглядные снаружи и еще более тоскливые изнутри. Единственное их украшение и своего рода окно в другую жизнь – телевизор, неизменно занимающий центральную зону самой большой или единственной комнаты.

Переступая порог такого дома нужно обязательно наклонить голову, иначе можно удариться о дверной косяк. В сенях всегда много обуви, ведер с чистой водой и несколько емкостей с помоями. Тут же обязательно сложена у стенки дневная порция дров, принесенная ранним утром со двора.

На стене передней части комнаты висят самодельные шкафчики для посуды. У самого входа стоит деревянный короб с мытой картошкой и луком. В специальный выступ, разделяющий помещение на две зоны, встроена грубка, которую в морозы топят дважды в день: утром и вечером. Пока потрескивают поленья, на ней готовят первое и второе, греют воду в большой кастрюле для хозяйственных нужд, а рядом раскладывают обувь и вещи для просушки. В низких комнатах на дощатых полах постелены узкие и длинные половики, застиранные до такой степени, что невозможно понять, какого цвета они были изначально. Внутренние стены чаще деревянные, законопаченные, но могут быть оклеены обоями. Потолок побелен.

В восточной части дома почти всегда есть красный уголок с иконами и освященным церковным маслом в пластиковых баночках, с неизменной бутылью со святой водой. Все это стоит на связанной крючком ажурной салфетке из белых хлопковых ниток.

Из мебели тут стол, скамья, пара табуретов, диван, кровать и платяной шкаф советского производства. Шкаф стоит на одном месте так давно, что, кажется, намертво врезался в половицы. Над родительской кроватью обязательно прикручен работающий через раз радиоприемник с длинным усом. Завершает убранство помещения телевизор. Именно он – единственное напоминание о мире, где-то далеко бурлящем страстями.

В одной такой избушке на окраине маленького городка жила семья Масленниковых: отец, мать, дочка семнадцати лет и сын лет восьми. Хозяйство держали скромное: корову, свинью, нескольких кур. Взрослые работали, дети учились в местной школе. Все они много времени проводили в огороде, отдыхая от него только поздней осенью и зимой.

Глава семейства когда-то ездил в областной центр на заработки, но, смутившись в свете города и его суете, махнул рукой на попытки изменить жизнь и вернулся домой. Чтобы больше не соблазняться взбалмошными идеями жены, он твердо убедил себя в том, что детям его «и так хорошо живется». В сезон отец батрачил по деревням, вспахивая трактором пашни. Получив оговоренную плату, выпивал с друзьями банку-другую самогонки и возвращался домой за полночь пьяный в доску. В такие дни поколачивал он свою супругу и гонял по двору детей, нередко с топором в руках.

Мать терпела побои как нечто само собой разумеющееся. Спрятавшись с детьми в сарае или в кустах возле дома, она ждала, пока супруг ее пьяный завалится где-то в поле. Тогда шли они все втроем за главой семейства в слезах и страхе, как бы чего плохого с ним не случилось. История эта повторялась часто весной и осенью, реже летом и почти никогда зимой. Родительница ни разу в жизни не допустила мысли о разводе, считая побои делом семейным и искренне полагая, что в каждой семье случаются подобные неприятности.

– Мамка, давай уедем отсюда, – плача просила Машка, всхлипывая и вытирая слезы после очередной ссоры, – пусть один живет.
Мать замахивалась на дочь и отвешивала ей оплеуху.
– Я те уеду! Кому ты и где нужна? Батя у нас хороший, ему только пить нельзя! Ни капельки. А так, он ведь пропадет без нас.
Потом женщина начинала завывать и причитать:
– Как же тяжело жить-то, как же тяжело жить на белом свете!

Дети ее, испуганные, хватали мамку за плечи и просили ее успокоиться. Через день-другой жизнь возвращалась в свое русло, синяки начинали заживать, и все забывалось.

Как и большинство соседок, мать работала на молокозаводе за пять тысяч рублей в месяц. Работа требовала физической выносливости, так как хозяева предприятия не особо волновались о своевременном ремонте старой техники. Но местные бабы не жаловались ни на непосильный труд, ни на низкую зарплату, ведь другой работы в районе не было. После пятнадцатичасовой смены, еле волоча ноги, они возвращались домой. По дороге работницы тщательно смаковали последние новости и «перетирали друг другу кости».

Если взрослые как-то нашли себя в том образе жизни, который вели, то младшие Масленниковы жили мечтами о будущем. Вся радость их бытия состояла в том, чтобы, придя домой после школы и выполнив свою часть обязанностей по хозяйству, усесться перед телевизором. Только через экран этого ящика открывались им красочные чудеса света, а туманные горизонты становились как бы ближе и доступнее.

Маша, учащаяся старших классов, с одинаковым интересом смотрела передачи кулинарные или криминальные, старалась не пропускать ни одной серии популярных телесериалов и ток-шоу. За просмотром телевизора Мария строила планы на будущее. После школы она собиралась выучиться на стюардессу и повидать мир. Антошка любил смотреть мультфильмы. Он воображал себя героем каждой истории и был совершенно уверен, что однажды полетит в космос, спасет планету от злых гениев и построит машину времени.

Так, в повседневных заботах и невысказанных вслух мечтах, прошла очередная зима. Для Марии это был последний год учебы в школе. Девушка усердно готовилась к сдаче ЕГЭ и сильно переживала. Ей казалось, что весна никогда не начнется, снег с полей не сойдет, а почки на кустах и деревьях не распустятся. Ожидание перемен к лучшему делало каждый новый день длиннее предыдущего.

Но, вопреки страхам, весна все-таки пришла. Отец подготовил к работе трактор и отправился халтурить в ближайшие села. Семья ждала его возвращения домой с чувством обреченности.

Антошка в тот день часто обнимал сестру и шептал ей на ухо:
– Машка, если он мамку опять поколотит, я его зарублю.
– Молчи, дурачок. Нельзя так на батьку говорить, – отвечала Маша, поглаживая светлую голову брата, а потом добавляла. – Потерпи. Я отучусь и заберу тебя в город. Будем ходить на большие карусели в парк и есть столько мороженого, сколько захотим.
– Пока живот не лопнет?
– Ну да, пока ты не объешься и не лопнешь, – подыгрывала сестра братцу и начинала его щекотать.
Антон громко смеялся и забывал на время обо всех своих бедах.

В ночь пошел сильный дождь. Пьяный Масленников бегал босой по двору в поисках жены и детей, которые прятались в коровнике. Когда ругань и проклятия стихли, мать перекрестилась и потихоньку вышла из укрытия. Через несколько минут за ней пошли дети, аккуратно ступая галошами по скользкой земле. Внезапно на них с рыком кинулся отец. Не вглядываясь в полумрак, он швырнул топор в сторону шорохов и побежал с криками дальше.

Прошло несколько месяцев. С молокозавода, после тяжелой смены, возвращаются домой две женщины. Идут они молча. В окнах их деревянного домика виден слабый свет. Это на телевизоре горит голубая лампадка, освещая фотографию в рамке. С фотографии смотрит улыбающийся мальчик с веселыми конопушками на носу.

Автор: Зейнаб Силакова