Читать Часть 1
Читать Часть 5

Часть 6

Не знаю, сколько я спал, но казалось, что целую вечность. Мне снились обрывки сновидений, в которых я различал то пролетающий над ветками божественный клин моих недостижимых летунов, то рычащих на меня мохнатых тварей, то пытающихся меня сожрать восьмилапых чудищ. Ко мне подползла огромная тяжёлая змея и заглянула мне в глаза… я не отвернулся, но тут предо мной предстал сверкающий ненавистью взгляд убитого мной Кинзи… и я проснулся.

Я лежал на всё той же ветке. Правая рука ныла. Ныли и шрамы на груди, ныли мышцы, ныли многочисленные порезы… казалось, всё моё тело сейчас представляло собой один сплошной комок боли. Вставать не хотелось, каждое движение усиливало боль.

Но я был голоден и жаждал воды. Продолжать лежать на ветке было равносильно смерти.

В конце концов я пересилил себя и встал. Найдя в результате краткой разведки гроздь фруктов и ручеёк воды, я подкрепился.

Итак, если погоня за мной и была, пока что преследователи меня не нашли. Однако не стоит обнадёживаться. Нужно продолжать идти.

Я вернулся к тому препятствию, перед которым отступил перед сном. Преодолевать его было нелегко. Я едва не сорвался, когда, скрипя зубами, повис, держась за ветку одной рукой.

Дорога дальше была непростой. Очень, очень непростой. Но я уже просто не имею слов, чтобы описать те тяжести, сквозь которые я проходил — израненный, уставший. Чем дальше я продвигался в заросли, тем настойчивее била в голову мысль: «Я не знаю, куда я иду».

Я ничего не мог противопоставить этой мысли. Я действительно не знал. Я не знал, есть ли там, куда лежит мой путь, хоть что-нибудь. Не говоря уже даже о заветной дороге наверх. Что, если проклятые жители города мне врали, и дороги наверх вовсе нет?.. Что, если вся моя погоня за грёзами — пустышка?..

Я доказывал себе, что старик Торн ведь как-то спустился вниз, значит, лазейка где-то должна быть. Но ведь это было так давно, мало ли что могло измениться!.. Да и где она, эта лазейка?.. Как найти её среди нескончаемых джунглей?..

Эти жуткие мысли подтачивали меня, лишали сил так же, как и зудящие раны. Я спал, ел, пил, продвигаясь вперёд, в неизвестность. Раны со временем начали затягиваться, я перестал бояться, что меня может настигнуть погоня — я ушёл слишком далеко.

Однако мысль, что я иду в никуда, убивала меня. Из живности вокруг меня были лишь разные мелкие пушистые зверьки, имевшие привычку глядеть издали, но убегать при моём приближении. Пару раз я видел зверей побольше, отдалённо напоминавших убитое мной у плотины чудовище. Но они тоже лишь смотрели на меня с любопытством и не приближались. Но они несомненно были хищниками, я раз стал свидетелем того, как один из этих зверей сожрал мелкого пушистика.

То зрелище вселило в моё сердце беспокойство, заставило жалеть о пропаже моей секиры. Висящему за моей спиной обломку копья я не слишком доверял.

В попытках своих добраться до лазейки к недостижимому верхнему ярусу, я двигался по самым верхним веткам из доступных мне. Я бы прыгал и по поверхности зарослей, в которых находился, но веточки там были узкими и ломкими, цепляться за них не имело смысла.

Однажды проснувшись, я обнаружил, что мне холодно. Тогда я не слишком обратил на это внимание. Тяжёлый путь приучил меня терпеть. Но я двигался дальше, и мне становилось всё холоднее.

Я заметил, что редеет листва на ветках. Почти совсем пропали лианы. С ужасом я обнаружил и то, что меньше становится гроздей фруктов вокруг.

От холода я часто не мог уснуть. Я сжимался в клубочек, силясь согреться, но всё равно мёрз. Одежды на мне было мало, немалая часть данного Торном одеяния была оторвана на перевязки для раны.

Мои поиски чего-либо, что могло бы меня согреть, не принесли успеха. Листья были чем дальше, тем мельче и реже, а кроме них здесь ничего почти и не было.

Тяжело мне стало и мыться. Вода, находимая мной в расколотых ветвях (здесь они попадались достаточно часто), была просто ледяной. Каждый раз, омывая себя этой водой, я тяжело дышал и стискивал зубы. Мне казалось, что я выдерживаю пытку. К тому же, вытираться после таких омовений мне было почти нечем.

Я начал кашлять. Меня бросало в жар, я понял, что заболел. Прямо как тогда, среди жары. Сейчас я вспоминал ту духоту едва ли не с вожделением. Я готов был отдать многое, чтобы снова попасть туда.

Идя, прыгая и цепляясь на одной лишь силе воли, я помутнённым разумом думал, что до сих пор не уверен, стоит ли мне продолжать дорогу вперёд. Может быть, нужно просто развернуться и пойти назад?.. И всё тогда пройдёт, всё закончится. Я снова вернусь в заросли, прочь от этого холода.

Но я не поворачивал. Я шёл вперёд. Потому что я знал, что сзади ничего нет. А впереди… даже сквозь все свои страхи и сомнения я всё равно лелеял крохотную надежду на то, что впереди что-то есть.

Как-то, лёжа на спине и стараясь бороться с холодом, я скосил глаза вниз и увидел недалеко от себя зверя. Он был худ, морда его была сплющена. Он стоял на четырёх лапах и смотрел на меня, встопорщив уши.

Любопытное существо… какая у него длинная бурая шерсть… должно быть, ему тепло под слоем такого меха…

Я зашёлся в приступе кашля. Зверь с любопытством наклонил голову. Очень медленно, чтобы не спугнуть его, я взял в руку обломок копья… у меня был только один бросок.

Я никогда до того не свежевал животных. Это оказалось очень непросто. Благо, костяной наконечник копья был заточен со всех сторон и мало отличался от ножа, иначе мне пришлось бы туго. Когда работа наконец была сделана, я набросил окровавленную шкуру на плечи, завязав узел из двух её краешков у себя на груди.

Затем я попробовал на вкус мясо убитого зверя. Не могу сказать, чтобы оно мне понравилось, однако оно было съедобным. А я отдавал себе отчёт в том, что скоро, возможно, грозди фруктов на ветках исчезнут совсем.

Пригодились мне и кости жертвы. Выдрав у неё несколько рёбер, я заточил их и оставил у себя на всякий случай.

Лишние инструменты вряд ли помешают.

В очень скором времени я сумел точно так же убить и освежевать еще два лазающих по веткам зверя. Разрезав их шкуры и скроив из них себе подобие одежды, я почувствовал, что холод больше не так властен надо мной.

Я пошёл на выздоровление. Единственное, с чем возникали проблемы — омовения и еда. Однако вторая проблема вскоре решилась. Так же, как и решился вопрос с холодом.

Как-то я во время охоты наткнулся на странное явление: несколько зверей сидели вокруг маленького чёрного столбика. Я таких ещё никогда не видел — столбик был ровным и торчал прямо из поверхности ветки. Одно из животных подошло к нему и стало настойчиво скрести по столбику когтями.

Я наблюдал за этим и не понимал, чего именно зверь добивается. Как вдруг из-под когтя вылетела крохотная жёлтая искорка, а в следующий миг весь столбик загорелся пламенем. Я, никогда не видевший до того огня, смотрел на это как на чудо. Звери совершенно спокойно улеглись вокруг пляшущих в своём великолепном танце языков пламени и мирно уснули.

Разумеется, я воспользовался их спокойствием дня нападения. Копьё, костяные заточки, небольшая костяная дубинка — мой арсенал внушал уважение. Правая рука уже более или менее слушалась, хотя пальцы всё еще плохо гнулись.

Безжалостно приведя в неживое состояние всю свою еду, я удивлённо уставился на горящий столбик. От него веяло теплом. Я попытался дотронуться до столбика, однако резкая жгучая боль в пальцах убедила меня этого больше не делать.

Эксперимента ради я бросил на пламя одно животное. Оно тут же загорелось.

Понаблюдав немного за процессом горения животного, я вытащил его из огня. Попробовав на вкус жареное мясо, я был крайне удивлён. Сырой аналог не шёл ни в какое сравнение с этим чудом.

Впоследствии чёрные столбики стали попадаться мне часто. Я научился зажигать их, высекая искру, и каждый раз устраивал возле них стоянку. Листва и фрукты пропали насовсем.

Зато появилась мокрая белая субстанция, лежащая на ветках мягким ковром. Потрогав её и даже попробовав на вкус, я понял, что это нечто вроде замёрзшей воды. Окончательно я утвердился в своём мнении, когда стал свидетелем того, как множество невесомых клочков падают с неба.

Вода в расколотых вдоль ветках теперь была почти всегда покрыта тонкой прозрачной коркой льда, которую приходилось разламывать.

Об омовениях больше и речи не было — я боялся снова заболеть, потому лишь растирался водой.

Холод усиливался. Белые ковры снега становились толще. Даже сидя возле горящего столбика и будучи с ног до головы укутанным в шкуры, я дрожал. В небо я не смотрел. Теперь почти никогда не смотрел. Мне было страшно. Вдруг я никогда не найду пути наверх и умру здесь, среди этих белых ковров и вечного холода?..

Мысли о Птичьем Ключе не согревали, они лишь вызывали приступы отчаяния.

Звери стали нападать на меня. Возможно, из-за того, что я был весь увешан шкурами их собратьев, но скорее просто от голода. Еды им здесь было мало. Так же мало, как и мне.

Привычка всегда быть начеку спасла меня от смерти в звериных зубах не меньше дюжины раз. Несколько схваток были особенно жестоки — твари атаковали по двое-трое.

От холода, постоянного ощущения опасности, безысходности моего положения, я уже почти сходил с ума.

Что я делаю? Куда я иду? Что меня ждёт? Сколько уже длится мой путь? Мне кажется, я иду из вечности в вечность. Жестокую вечность, полную трудностей и опасностей.

Как-то спя возле горящего столбика, я вдруг почувствовал на себе взгляды. Множество взглядов. Я открыл глаза и мгновенно понял, что окружён зверями. Они были везде. Со всех сторон. Голодные глаза, капающие слюной пасти, напряжённые мускулы лап…

Десять тварей. Целая стая. Я незаметно взялся за оружие. Если меня и съедят, звери отплатят огромную цену за свою победу.

Они набросились все разом. Окрестности огласил вой десятка глоток. Я вскочил на ноги, будто ужаленный, нанизывая первого врага на наконечник копья, ударяя второго заточенным осколком ребра в горло… вытаскиваю из складок одежды дубинку, принимаюсь орудовать ею, круша черепа… на бок мой прыгнул один из зверей, глубоко впиваясь в меня когтями и грызя моё плечо… Откидываю дубинку в сторону и ломаю ему левой рукой шею, тут же подставляя бок с висящим на нём обмякшим трупом следующей твари. Та прыгает и, зацепившись за своего сородича, валится на землю, срывая его с меня. Не дав твари подняться, опускаю пятку на её голову.

Выхватываю еще одну костяную заточку, намереваясь достойно встретить следующего противника. Новая тварь напала справа, намереваясь ударить по слабому месту — правая моя рука висела плетью.

Успеваю повернуться к ней грудью и нанести безжалостный удар в сердце… она валится на меня всем своим весом. Не выдерживая тяжести, я делаю несколько шагов назад… и, не почувствовав под ногой опоры, падаю с края ветки.

Это конец…

Во рту стоит солёный привкус. Все кости болят, правая половина тела горит — совсем как недавно…

Я лежу на животе, уткнувшись лицом в снег… осознание того, где я и что со мной произошло, приходит медленно. Я помню, как падал, несколько раз ударяясь о препятствия, скатываясь с них и продолжая падать…

И как только я выжил…

С трудом приподнимаю голову и вижу перед собой зверя. Он похож на тех, что на меня нападали, и одновременно не похож. Он гораздо больше в размерах, шерсть его серая, а глаза не горят ни от голода, ни от злобы.

Я бессильно смотрел на этого зверя, а он равнодушно смотрел на меня. После нескольких мгновений молчаливой дуэли зверь сделал несколько шагов вперёд. Он подошёл ко мне вплотную, так, что я мог чувствовать его запах, и положил мне на спину лапу.

Я ожидал, что же он будет делать. Сопротивляться у меня не было сил… будь что будет…

Зверь потряс меня лапой, будто предлагая встать. Я тихо застонал. Движение отдало мне в правую руку болью. Серый мучитель услышал стон, его уши навострились. Он еще раз меня потряс, а затем, видя, что я не делаю никаких попыток сопротивления, громко фыркнул и, развернувшись, лениво убежал.

Проследив за ним взглядом, я снова провалился в забытье.

— Эй… ты слышишь меня?.. Ты живой?..

Чужой голос доносится до меня будто сквозь пелену, будто из другого мира…

— Ты можешь говорить?.. О, Древо, что же мне с тобой делать…

Я приоткрываю глаза и вижу прекрасное лицо, склонившееся надо мной.

— Ох, неужели ты очнулся?.. — взволнованно пробормотали её маленькие губки. — Не шевелись, я попробую дотащить тебя до дома…
— Н-не… н-не нужно… — попытался было проговорить я, снова закрывая глаза, однако меня не услышали. А может, я сказал это лишь мысленно, а не вслух?
— Святое Древо, какой же ты тяжёлый!.. — пропыхтела незнакомка, пытаясь волочить меня по снегу.

Я немножко пробудился и даже зашевелил руками. Всё тело тут же пронзила острая боль.

— Не дёргайся ты! — рассердилась девушка. — Мешать только будешь…

Однако тащить меня она в результате всё равно не смогла, как ни старалась.

— Оставь… оставь меня тут…
— Вот ещё чего!.. Сейчас я что-нибудь придумаю…

Незнакомка куда-то удалилась. А я остался наедине с собой.

— Мне… нельзя лежать… лежать и умирать… — хрипло сказал я себе. — Нужно… двигаться…

И я вытянул вперёд левую руку и подтянул под себя ноги, вознамерившись ползти. Мне было больно. И я чувствовал, что весь промёрз до самых костей. Но я полз. Полз куда-то вперёд. Не знаю, куда — мои глаза были закрыты.

— Ох, горе ты моё!.. — услышал я возглас за своей спиной. — Ну куда, куда ты от меня уползаешь? Умрёшь ведь так. Я принесла покрывало, сейчас мы тебя на него уложим, и я потащу тебя…

Я почувствовал, как чьи-то руки хватают мои плечи, делая попытку перевернуть меня на спину. Я поддался этому усилию и даже оттолкнулся рукой, чтобы помочь незнакомке.

По телу снова пробежала боль, но я всё-таки оказался на спине.

— Ну вот… — удовлетворённо сказал голос.

Я почувствовал, как меня куда-то тащат.

Всё, что происходило дальше, было для меня будто в тумане. Ветки над головой… женский голос, нежно со мной разговаривающий… снег… стены из веток и звериных шкур… рука, приподнимающая мою голову, и ложка с горячим супом у рта…

Боль… жар… мой птичий ключ…

Я внезапно широко открыл глаза. «Где я? Что со мной?»

Я завертел головой, оглядываясь. Я был в шатре. Каркас его был собран из толстых веток, со всех сторон его накрывали бурые шкуры. Прямо по центру из пола торчал маленький, мирно горящий чёрный столбик. Дым от него уходил в отверстие в потолке.

Над огнём висел котелок из неизвестного мне материала, в котором что-то кипело.

Я скосил взгляд на себя и понял, что лежу на жёстком ложе, укрытый, опять же, звериной шкурой. Я попробовал поднять правую руку и поморщился от боли. Аналогичная попытка с левой рукой окончилась более удачно. Откинув с себя одеяло, я увидел, что перевязан десятком повязок.

В этот момент я вдруг чётко вспомнил всё. До самого последнего момента. И равнодушного серого зверюгу, и девушку, тащившую меня…

— Ух ты, кто у нас очнулся! — раздался вдруг высокий голосок.

Я обернулся и с благодарностью посмотрел на вошедшую спасительницу.

— Ты… ты меня…
— О, не стоит благодарности, — махнула рукой она, лучезарно улыбаясь. Я случайно на тебя наткнулась и ну никак не могла оставить одного там умирать.
— Всё равно… спасибо.

Девушка присела рядом со мной. Она была необыкновенно красива. Я не мог отвести от неё глаз.

— Тебе лучше?
— Да… наверное.
— У тебя очень страшные раны и несколько переломов. Это ведь звери, да?..
— Да, они… — я кивнул. — Я сражался со стаей и упал с ветки…
— Бедный… — девушка сочувственно покачала головой. — Ну ничего… я тебя выхожу. Обязательно выхожу!..

Читать Часть 7

Автор: Тося Пересмешник
Фото: Виктория Яковкина