Читать Часть 1
Читать Часть 4

Часть 5

— Зверюка мертва, — устало сообщил я глядящему на меня круглыми от удивления глазами мужу вождя.

Моё появление из чащи поразило до глубины души всех горожан. Я хромал на правую ногу, грудь украшали три длинных глубоких шрама, кожа пестрела многочисленными ссадинами, царапинами и порезами. Но спина моя была выпрямлена, а глаза смотрели гордо и победно.

Доказательством того, что я не лгу, служила вода, бурным и весёлым ручьём текущая в городское водохранилище.

— Ведите меня к вождю.
— А… это… зверюка где? — недоумённо почесал в затылке воин.
— Лежит где-то в чаще, — я пожал плечами. — Что, я сюда её что ли тащить должен был?
— А… не. — Первый мужчина города сначала что-то долго соображал, хмуря брови от непосильного для него умственного труда, затем всё же повёл меня к вождю.

Женщина, услышав, что я успешно справился с заданием, удивилась.
— Как ты можешь подтвердить, что действительно убил тварь, и она не перекроет нам больше воду?..

Я молча открыл сумку для провизии и бросил к её ногам обрубок когтистой лапы чудовища. Вождь отшатнулась, на лице её отразилось омерзение.
— Хорошо… я тебе верю. Ты помог моему городу, и за это я помогу тебе. Кинзи, — обратилась она к мужу, — возьмешь с собой несколько воинов и Ору. Вы отведёте путника к Большой Лестнице.

Я почтительно поклонился и, не говоря ни слова, вышел наружу.

— Кинзи, постой, я хочу сказать тебе еще пару слов… — донёсся до меня голос вождя.

Своих проводников я подождал на окраине города, возле водохранилища. Но они, собравшись на мосту в центре города, призывно замахали мне руками.

— Нам не в ту сторону, — кратко сказала симпатичная девушка с волосами, заплетенными в множество косичек, и черными пятнами вокруг глаз, когда я подошёл.

Насколько я смог понять, это была Ора. Кроме неё и мужа вождя здесь было еще три мускулистых воина с копьями.

— Зачем столько людей?
— По дороге могут попасться звери, — ответила Ора.

Мы все вместе вышли из города и направились в сторону, противоположную той, откуда текла вода. Я время от времени задавал девушке вопросы, она немногословно на них отвечала. С мужчинами я не разговаривал, они здесь, как я уже успел понять, не слишком блистали умом. Дорога была, как и обычно, не самой лёгкой и безопасной: ветки, лианы, постоянная опасность сорваться… впрочем, я уже и не замечал этого. Для меня подобное продвижение теперь мало чем отличалось от обычной прогулки по твердой земле. От того человека, который рыдал, не в силах забраться по кусту и допрыгнуть до слишком высоко висящей над его головой перекладины, не осталось почти ничего. Переживая горе и несчастья, преодолевая трудности и тяготы, ты всегда меняешься. Закаляется тело, закаляется воля, закаляются чувства. Даже сейчас, окруженный людьми, защищающими меня, я машинально прислушивался ко всем шорохам вокруг, бросал по сторонам и наверх привычные краткие взгляды…

Спутники мои были не столь ловки, как я. Нет, они, безусловно, были коренными обитателями джунглей этого вечного дерева, и движениям их можно было позавидовать, но мне они всё же во многих качествах проигрывали. Они прожили всю жизнь, окруженные зарослями, вынужденные постоянно лазить и прыгать. Однако они и понятия не имели, что являет собой тот путь, который прошёл я.

— Уже почти пришли… — коротко бросила Ора.

Ну вот. Очередной этап пути почти завершён. Я помог людям, они помогли мне. Всё очень просто.

В голове у меня тут же всплыл образ старика Торна. Он ведь тогда помог мне безвозмездно, он ничего у меня не просил. Хотя… что я тогда мог ему дать? Я был еще зелен, слишком зелен…

— Мы на месте, — голос девушки прервал мои мысли. — Всё.

Я огляделся. Мы стояли на очень широкой ветви. Сверху и по бокам от нас густым ковром сплетало свои побеги неизвестное мне растение, создавая ощущение, будто мы находимся в трубе.

В десяти шагах от нас ветка внезапно обрывалась. Далеко впереди я увидел какие-то странные, но тем не менее красивые серебристо-белые сети.

— Нам нужно к краю, — сказала Ора.

Я осторожно подошёл к обрыву. Остальные шли следом. Остановившись в шаге от пропасти, я невольно восхитился открывшимся зрелищем. Передо мной был огромных размеров шар из искусно сшитых белых сетей. Он был вдоль и поперёк весь испещрён великим множеством сеток и плотных ниток.

— Что это?.. — восторженно выдохнул я.
— Лестница Наверх, — спокойно ответила девушка. — Ты должен прыгнуть и зацепиться за одну из сетей. Затем по ним тебе предстоит забираться наверх, покуда ты не достигнешь потолка. В нём ты прорубишь для себя отверстие и выберешься наружу.

Я дотронулся до края ближайшей сети, показавшейся мне прочной. Рука моя тут же прилипла к ней.

— Оно ужасно липкое! — вскрикнул я, не без труда отдирая руку. — Если я прыгну, то увязну в этих сетях без возможности выбрать… — я вдруг поражённо прервал свою речь.

Из незамеченного мной доселе белого клубка, похожего на сустав, соединяющий несколько сетей между собой, выползло уродливое существо на восьми лапах. Оно было размером с мою ладонь и безошибочно полезло туда, где только что была моя рука.

Я непонимающе развернулся к спутникам… и увидел три копья, направленные мне на грудь. В глазах воинов читалось презрение и злость. Кинзи стоял чуть поодаль, водя пальцем по лезвию кривого костяного ножа.

— Тебе лучше спрыгнуть вниз, — посоветовала мне Ора из-за мужских спин.
— Что здесь происходит?.. — я прищурился, лихорадочно соображая, успею ли достать из-за спины секиру.

Вместо ответа девушка опустилась на колени и нараспев заговорила:
— О, великая Тайнгяут, мы приносим тебе твою жертву, дабы ты оберегала город наш от напастей чёрных, дабы хранила пищу нашу и кров наш, дабы ты защищала детей наших, дабы ты не карала нас нашествием пауков, сынов твоих! Прими же жертву кровью от нас, о, великая Тайнгяут!
— Прыгай, — приказал один из воинов, тыча мне копьём в грудь.
— Сейчас, только стащу сумку с провизией… — я медленно снял сумку с плеча, стараясь не поднимать рук к плечу, дабы они не подумали, что я тянусь за оружием.

Я взял сумку в руки и показал её воинам:
— Держите.

Тот, что стоял справа, опустил копьё и протянул руку за добычей… я швырнул сумку ему в лицо и кувыркнулся вправо, уходя от уколов копий. Еще в кувырке я достал из-за спины оружие. Как только колени мои спружинили о поверхность ветки, я с разворота ударил всё еще барахтающегося в лямках сумки воина ногой по голове. Он с диким визгом полетел вниз, на нижнюю поверхность сети. А я уже яростно крутил секирой, ломая копья остальным воинам. Один из них недоумённо уставился на обломок, оставшийся в его руках, а в следующий миг в череп его впилось моё лезвие.

Я рванул рукой, пытаясь вырвать секиру, но она увязла. Потеря драгоценной секунды не осталась безнаказанной; второй воин бросился вперёд, хлеща обломком копья мне по бокам и стараясь впиться второй рукой в горло.

Мы упали и покатились по ветке, рискуя вместе грохнуться в пропасть. Он отбросил в сторону ставшую бесполезной палку и стал бить меня по шрамам на груди. Я стиснул зубы, лишь усиливая нажим. Поняв, что проигрывает, враг попытался душить меня. Я лупил его по рёбрам, уводил руки от своей шеи.

После короткой, но жесткой борьбы я, будучи сильнее, оказался на противнике и принялся ожесточённо бить его по лицу. Он слабо защищался, но всё равно был уже повержен. Я весь горел от исступления, нанося удар за ударом. Вдруг я увидел, как глаза его на миг посмотрели куда-то поверх меня.

Тело опередило мысль. Я перевернулся, ныряя под врага… и в спину его вошёл кривой костяной нож. Лицо Кинзи исказилось от ярости. Он выдернул лезвие из тела уже мёртвого воина и намерился было нанести второй удар, однако я метко пнул его ногой в пах.

Кинзи охнул и сделал несколько шагов назад, держась за причинное место. Не теряя времени, я чудовищным усилием сбросил с себя обмякшее тело, и оно упало вниз — в плен белых сетей.

Я вскочил на ноги и оказался лицом к лицу со своим противником. Он выпрямился, с ненавистью глядя на меня. В его руке был нож, я был безоружен. Криво улыбнувшись, Кинзи спихнул ногой с ветки солдата, которому я раскроил череп. Вместе с ним туда полетела и моя секира. Хотя в руках врага и было оружие, я понял, что должен напасть первым. Он пока не оправился от травмы, нельзя упустить момент.

Я зигзагами бросился вперёд. Противник весь напрягся и выставил нож перед собой. Мой финальный прыжок пришёлся на его правый бок. Сейчас я был животным против охотника. Я был той мохнатой когтистой тварью, которая осталась неподвижно лежать возле разрушенной мной дамбы. Я был той змеёй-исполином, что сдавливала жертв весом своего тела и поедала их целиком. Я был коброй, что расправляла капюшон и кусала врага в молниеносном выпаде.

Одной рукой я схватился за кисть, держащую нож. Я почувствовал, как он распорол мне кожу на предплечье. Второй рукой я ударил противнику под грудь — в место, удар по которому перебивает дыхание. Он сблокировал удар. Мы забились в смертельной схватке. Он пытался освободить руку, держащую нож, я бил его и выматывал борьбой.

Но я устал, слишком сильно устал для равной битвы с врагом. По ладони моей сочилась кровь. Силы были на исходе. Как только выдался удачный момент, я ударил врага головой в нос, надеясь ошеломить его. Но при этом усилии я несколько ослабил давление на кисть Кинзи, и он мощнейшим рывком высвободил своё оружие.

Я мгновенно отпрыгнул назад, едва успев уклониться от удара. Враг, почувствовав успех, тут же снова бросился на меня, намереваясь закончить бой одним решающим выпадом. Это его и погубило. Я не успевал уйти от ножа, поэтому подставил под него правую ладонь, тут же подныривая под противника и делая ему подножку.

Боль была ошеломляющая, лезвие пробило мою руку насквозь. Однако наградой за этот героический приём мне стали испуганные глаза летящего в пропасть Кинзи. В последний момент он успел зацепиться за край выступа. Тогда я подошёл и безжалостно отжал ему пальцы пяткой.

То, что творилось сейчас на дне сетчатого шара, ужаснуло меня. По белым нитям ползали тысячи мелких восьмилапых тварей. А одна, самая огромная, размером много больше человека, держала в передних лапках тело одного из воинов, оплетая его нитями. Остальные лежали рядом, прилипнув к паутине. Их было почти не видно под телами сидящих на них уродцев.

Я с омерзением отвернулся от этой сцены. Рука болела просто нещадно. От Оры уже давно не осталось никаких следов. Видимо, она убежала еще в самом начале боя.

Скорее всего, за мной пошлют погоню. Оставаться здесь нельзя… о, Древо, я ведь не знаю даже, где я!.. Куда мне бежать?!

Сидеть на месте я не мог. Боль была невыносимой. Подобрав с места битвы острый обломок копья и прижав больную руку с торчавшим из неё ножом к груди, я пошёл прочь от жуткого места. Я понимал, что им ничего не будет стоить выследить меня: я оставлял за собой отчётливую кровавую дорожку.

Я едва не терял сознание от боли в те моменты, когда мне приходилось прыгать с ветки на ветку или перелетать расстояния на лианах, держась за них одной лишь левой рукой. Правую руку жгло. Полностью, до самого плеча. Боль отдавала в бок. Я молчал и лишь стискивал зубы, чтобы не стонать. Больше всего сейчас хотелось просто закрыть глаза и спрыгнуть вниз, в бездну. Умереть, чтобы всё это закончилось. Но я продолжал двигаться. Я хотел жить. Мне нужно было добраться до вершины дерева… мне нужно было увидеть Птичий Ключ.

В какой-то момент правая рука совсем онемела. Я воспользовался этим, чтобы вытащить из неё нож. Сначала я кое-как обломал рукоятку случайно найденным на ветке твёрдым фруктом, окаменевшим от старости. Затем по чуть-чуть, очень медленно и осторожно высовывал лезвие из ладони.

Когда процесс был закончен, я почувствовал, что обессилен. От потери крови темнело в глазах, хотелось пить. Я кое-как перемотал руку обрывком одежды и, шатаясь из стороны в сторону, начал искать воду.

Не знаю, как я не потерял сознание и как не свалился в пропасть… должно быть, меня просто спасло провидение.

Когда среди пелены, затмевающей мой взгляд, появилась расколотая вдоль ветвь, наполненная водой, я просто упал в неё лицом. Я лежал в прохладной воде и чувствовал, как она смывает с меня всё. Всё, что было и что прошло. Раньше я никогда так не лежал в воде. Мылся я всегда под струями текущих сверху ручейков. Но сейчас, удерживаемый этой мягкой силой, я чувствовал себя на верху блаженства.

Мне было настолько хорошо, что я едва не захлебнулся. Омывшись и напившись воды, я почувствовал себя лучше. По крайней мере, у меня появились силы двигаться дальше.

Отдышавшись и кое-как успокоившись, я сменил перевязку и всё еще мокрый направился дальше.

Не могу сказать, что вода меня прямо всего исцелила. Я всё-таки потерял много крови, да и правая рука жутко ныла… но я получил второе дыхание морально, а это уже очень важно. Немного продвинувшись в своей дороге «куда глаза глядят», я понял, что очень хочу спать. Но спать мне было никак нельзя, по моим следам, возможно, уже идут злые люди.

Я пообедал найденными фруктами и продолжил идти.

В конце концов я дошёл до места, проход откуда дальше был крайне труден. Мне предстояло перелететь немалое расстояние на лиане, зацепиться там за одну из веток, подняться на неё, сделать еще несколько прыжков… Сейчас я был не в состоянии проделать всё это, я бы просто свалился вниз. Придумать ничего не получилось, мысли в голове ворочались с трудом. Казалось, мне достаточно просто закрыть глаза, чтобы заснуть.

Наконец я покорился судьбе и принял единственно верное решение. С трудом забравшись на достаточно широкую ветвь, откуда я был бы незаметен преследователям (если, конечно, они не будут внимательны и не додумаются заглянуть наверх), я лёг и сразу же провалился в глубокий сон.

Читать Часть 6

Автор: Тося Пересмешник
Фото: Екатерина Мордачёва