Давным-давно в маленьком городке одного королевства жил-был мальчик по имени Терри. Так его называли мальчишки со двора, служанки и дворники, так обращались учителя маленькой приходской школы, где он постигал науки, учился чтению и письму и иногда подстраивал пакости ученым мужам. По рождению же его нарекли Терривальдом Бирингемом, и род его, если и не был самым древним и богатым в городе, то уж глубокоуважаемым, несомненно, считался.

У мальчика не было родителей: они погибли, когда он был совсем еще маленьким. Терри не смог бы вспомнить, как те выглядели, даже если б очень сильно постарался. Перед смертью, правда, мать, прекрасная Брунгильда, взяла клятву со старшей сестры заботиться о мальчике и воспитывать его как своего родного отпрыска. Велинда слово сдержала, она забрала дитя из опустевшего дома прямо с люлькой, села в карету и увезла на окраину города. Там она прожила недолго, вышла замуж и переехала в имение супруга вместе с малышом. Терри рос день ото дня, получал хорошее образование и всегда был сыт, в отличие от грязных бродяжек, что часто просили милостыню у стен городской ратуши. Ему не на что было жаловаться.

Маленький русоволосый мальчик с большими серыми глазами в обрамлении пушистых ресниц был удивительно похож на покойного отца и, ко всему прочему, — на Мартена, супруга черноволосой красавицы Велинды. Няньки заламывали руки от умиления, наблюдая со стороны, как он играет с рыжим щенком садовника или мастерит из деревяшек игрушки вместе с плотником Дарто. Мачеха, не потерявшая за прошедшие годы своего былого очарования, только хмурила лоб и старалась как можно быстрее убраться в свои покои, чтобы не наблюдать подобные сцены.

Терри исполнилось восемь в этом году. Он стал совсем большим и мог теперь гулять за пределами владений, позволяя себе ненадолго убегать с просматриваемого пространства в манящие неизвестностью улочки, закоулки и тупички. Все вокруг казалось неизведанным, манило, умоляло открыть новые земли и облазить их сверху до низу, и мальчик не мог отказать таким настойчивым просьбам. Ему доставалось от отчима и мачехи, его журил управляющий Верлен, старый седовласый ворчун с крючковатым носом, который вполне себе мог оказаться и злым колдуном — таким жутким он иногда казался Терри. Приходилось терпеть и стараться не подать старику виду о своих догадках, когда тот драл его за ухо. Ухо потом распухало и болело, но мальчик походкой гордой мыши проскальзывал в свою комнату и до ужина листал красочные книжки о похождениях благородных рыцарей, спасении принцесс и жестоких ведьмах, которые творили всяческие гадости тем и другим. Он мечтал поскорее вырасти и стать таким же сильным и ловким, как те рыцари, только никак не мог взять в толк, зачем же обязательно убивать дракона. Эти сильные и свободолюбивые существа, наделенные изворотливым разумом, способные изрыгать пламя и подниматься в воздух высоко-высоко, поражали юный разум Терри.

Дни стали короче, снег белым покрывалом застелил улицы и крыши домов, спрятал под собой деревья и городские скульптуры. Близился праздник Нового года, и жители уже принялись наряжать елки красочными стеклянными фигурками, конфетами, мишурой и маленькими фигурными светильничками. Терри с замиранием сердца ждал последней ночи в этом году, когда добрые феи спустятся на землю и одарят всех детей, которые вели себя хорошо, щедрыми подарками.

Занятия сегодня закончились пораньше. Мальчик остановился перед большой пушистой елкой, что давно поставили на центральной площади и нарядили, и вдохнул морозный воздух. Вдруг чья-то рука ударила его по плечу.

— Кто последний, тот вонючка! — крикнул рыжий Рэй, ровесник Терри, убегая далеко вперед. Только снег из-под пяток летел.

Следом за ним пронесся Визли, розовощекий толстяк в овечьей шубке.

— Сам вонючка! Догоню — поколочу! — насупился Терри и кинулся за ними, придерживая лямку рюкзака одной рукой.
— Догони, попробуй! — бросил через плечо улепетывающий Рэй. Его щеки горели даже сквозь добрую россыпь веснушек, во рту в верхней челюсти не хватало одного зуба: старый выпал, а новый еще не вырос.
— Терри съели звери! Терри плачется тетке, когда у него отбирают печеньки! — заголосил за ним Визли, дразня мальчика и стараясь не отставать от рыжего заводилы.
— Неправда! — Терри стало обидно, и он припустил еще быстрей. — Я уже взрослый! Я никому не плачусь!
— Плачешься!
— Нет!
— Как девчонка ревешь!
— Не реву!
— Да! Терри ревет как девчонка! Терри — маленькая плаксивая девчонка! Визли, смотри, он сейчас пустит сопли!

Розовощекий толстяк громко засмеялся, а Терри наконец догнал парнишку, что был на полголовы выше его, и, вцепившись в ворот курточки, повалил того на снег. Он не хотел бросаться в драку, но не удержался на ногах, а дальше отступать было некуда.

— Я не девчонка! И я не плачусь тетке! — закричал он, подымаясь на повергнутом враге.

Рэй стал кидаться в него снегом, загребал варежками и бросал прямо с земли. Терри только закрывал лицо руками, снежинки попали ему в глаза, пришлось зажмуриться, и тут же мир перевернулся с ног на голову. Теперь рыжий хулиган оказался сверху и упоенно стал забрасывать комья снега мальчишке за шиворот.

— Давай! Да! Еще сыпь! — поддерживал его Визли, держась в стороне. — А что, если с него штаны стащить?! Пусть все увидят, что Терри Бирингем на самом деле девчонка!
— Нет! Пусти! Слезь с меня! — мальчику с трудом удалось сбросить с себя более рослого одногодку. Тот вскочил и уже готовил к атаке снежный ком.

Терри, ежась от холода, поднялся на ноги и утер нос рукавом. Никакая он не девчонка и еще покажет им, что правда на его стороне. Да только одержать верх в потасовке не удалось. Его соперники, увидав вдруг что-то за его спиной, в ужасе бросились наутек. Они кричали: «Ведьма! Ведьма, бежим скорей отсюда!»

Мальчик озадаченно огляделся вокруг. Улицы и дома были ему незнакомы, кажется, он убежал слишком далеко от того места, где находилась его школа. Здесь он никогда прежде не бывал. Заставить себя оглянуться и посмотреть, что же так напугало драчунов, оказалось не так просто, но Терри справился с нахлынувшим страхом и повернулся к опасности лицом, мысленно представляя себя отважным рыцарем на белом коне да с верным мечом у пояса (у его меча обязательно должно было быть имя, ведь все благородные мужи называли свои мечи громкими и звучными именами).

Напротив него стояла темная фигура, почти целиком скрытая под полами старого, потрепанного годами и путешествиями плаща. Поверх плаща вокруг шеи этой фигуры был замотан широкий вязаный шарф, ноги обуты в уродливые стертые сапоги. Перед Терри была древняя старуха, он скорее догадался об этом, чем увидел. Она опиралась на крючковатую палку с себя ростом и тянула морщинистую руку, покрытую бородавками и язвами, прямо к нему. Женщина пыталась что-то произнести, но ее голос был настолько хриплым и надтреснутым, что мальчик не разобрал ни слова. А даже если бы и разобрал, все равно не решился заговорить с путницей.

— Аааа!!!! Ведьма!! — закричал он истошно и бросился наутек, не разбирая дороги.

Ноги несли его прочь от жуткой старухи, сердце колотилось испуганным воробушком от страха, что та гонится за ним, чтобы поймать и превратить в лягушку или что похуже. Улицы сменялись перед глазами испуганного мальчишки, он метался по ним, пока не оказался на площади перед городской ратушей. Это место он хорошо знал, в двадцати шагах отсюда находилась его школа, а если свернуть от нее вправо, обогнуть старый заброшенный колодец и повернуть налево, то дальше можно идти, никуда не сворачивая, и попасть прямиком к родному дому.

На пороге его ждал рассерженный Верлен. Он держал руки за спиной, чуть наклонившись вперед, и грозно смотрел из-под пышных седых бровей на запыхавшегося Терри.

— Маленький хулиган опять дрался? Где ты порвал курточку, Терри? — говорил он тоном заправского инквизитора. — Ты ведь знаешь, что твоя мать накажет тебя, когда увидит, что ты испортил очередной ее подарок?

Мальчик виновато выдохнул и, сжав кулаки, выпалил скороговоркой:
— Там была ведьма! Настоящая жуткая ведьма, и она хотела меня превратить в лягушку или… или в девчонку! Я побежал от нее, упал и порвал куртку. Мне очень жаль, я больше так не буду, — он буравил взглядом пол и кусал губы, не смея поднять голову и ожидая, что управляющий снова возьмется его драть за ухо.
— Иди в свою комнату и не высовывайся из нее до ужина! — сказал седой Верлен и отошел в сторону, дав возможность Терри тут же припустить вверх по лестнице.

Едва оказавшись на пороге просторной светлой комнаты, располагавшейся под самой крышей и позволявшей ему ночью любоваться на звезды, дружелюбно заглядывающие в окошко пологой стены, мальчик бросил на пол заснеженный портфель, скинул ботиночки и куртку. Мачеха Велинда, которую он сам, да и вся прислуга в доме, называл мамой, наверняка, станет ругаться. Но раз она все равно будет огорчена испорченной вещью, хуже уже не будет. Он обязательно уберет все и постарается замести следы от растаявшего снега на дорогом ковре. Накроет мокрое место большим плюшевым медведем или перенесет туда железную дорогу вместе с поездом и домиком, а может, выстроит плацдарм для игрушечных солдатиков. Так в любом случае будет лучше. Пусть Велинда лучше ругает его за разбросанные игрушки, чем за грязь на ковре.

Расправившись с холодной одежкой, Терри шмыгнул под кровать. Он искал. В руки ему попадались коробки с цветными карандашами, старые книжки с рисунками без букв, которые он засунул туда около года назад и больше не доставал, потому что научился читать и стал слишком большим для таких сказок. То, что ему было нужно, никак не находилось, но мальчишка не отчаивался, и вскоре в его руках оказалась еще одна коробка. Облегченно выдохнув от того, что она все-таки нашлась, Терри выполз из-под кровати, сжимая картонный ящик обеими руками, как самую великую драгоценность. Стер с ее поверхности толстый слой пыли ладошкой, сдул то, что осталось, и снял крышку. В этой коробке хранились старые рисунки юного Терривальда. Пока мальчик не умел читать и писать, он зарисовывал все, что казалось ему интересным и запоминающимся. Мачеха грозилась выкинуть все его художества, увидав среди них поистине жуткие картинки, и ему пришлось спрятать их подальше. Этим подальше оказался самый глубокий, поросший слоем паутины и пыли угол подкроватья. Там могли обитать монстры, и мальчику пришлось вооружиться кухонным ножом и свечкой, а еще — недюжинным запасом смелости, чтобы водрузить коробку с рисунками в надежное место. Велинда ни за что в жизни не полезла бы туда, а служанки и вовсе не удосуживались проверкой содержимого подкроватья.

Терри, затаив дыхание, выкладывал на ковер свои детские рисунки, один за другим, пока не увидел на дне коробки то, что так поразило и напугало его год назад. Он взялся двумя руками за листок бумаги, извлекая его на свет. На рисунке была изображена скрюченная фигура — кривой рот, большой крючковатый нос с огромной бородавкой, рука с длинными изогнутыми ногтями. Та же самая ведьма, что гналась за ним сегодня. Терри нисколько не сомневался, что оно так и было, иначе зачем ей вообще там появляться, чтобы уйти ни с чем? Нет, ведьмы просто так никогда не появляются. Они сеют зло и накладывают проклятья, их лучше обходить стороной и ни в коем случае не разговаривать с ними, чтобы не навлечь беду. Терри очень повезло, он сумел удрать.

Мальчик уже встречал ее в прошлом году. Это случилось за несколько дней до празднований, потом она появлялась перед его школой, и еще несколько раз караулила под окном, протягивая свою жуткую руку в его сторону. Терри прятался, прижимаясь к стене под окошком, боялся выходить из комнаты и шевелиться. Велинда вызывала лекаря и заставляла его пить горькие лекарства, решив, что у мальчика горячка и бред. В то, что под домом его стережет злая ведьма, никто в доме верить не хотел. Тогда он и стал зарисовывать эту старуху, чтобы доказать, что действительно видел ее, а не выдумал. Из-за рисунков Велинда разозлилась еще больше.

Терри вынимал из коробки листочки с нарисованной ведьмой. Три, пять, десять… В те дни он рисовал только ее и только черным, как будто остальной мир и краски перестали для него существовать. А потом случился Новый год, и жуткая карга будто растворилась, перестала ему являться и пытаться заговорить. Терри смутно припоминал, что встречал ее еще раньше, за год до этого. И еще за год, и прежде за год — все время в одно и то же время. За несколько дней до праздника.

Испугавшись, что кто-нибудь может войти и застать его над этими рисунками, Терри сгреб все в охапку, запихал обратно и сунул коробку на ее прежнее место, заставив остальными вещами. Он забрался под одеяло, свернулся калачиком и вскоре сам не заметил, как уснул.

— Должен доложить вам, моя госпожа, что мальчик снова видел ведьму.

Верлен учтиво склонил голову, выражая почтение хозяйке дома и супруге Мартена Велинде. Верлен поступил на службу в дом Бирингемов будучи совсем молодым, с тех пор минуло много лет, родители Велинды и Брунгильды умерли от старости, а старшая дочь забрала его в свою новую семью прислуживать и держать в порядке хозяйство мужа.

— Ты в этом уверен? — спросила она, повернувшись от вышитого золотой и серебряной нитью гобелена.

Помимо драгоценных нитей в нем присутствовали и шелковые, разных цветов и оттенков. Само полотно изображало легендарное сражение одного из дальних предков Мартена — красивый мужчина на вороном коне поражал копьем трехголового дракона. Такой подарок любящая жена приготовила своему мужу на празднование Нового года.

— Он чуткий мальчик и не умеет врать, — посетовал старик, виновато пожав плечами.
— Вели послать за лекарем, пусть приготовит ему лекарство, и проследи, чтобы Терривальд принимал его каждый день, — приказала женщина и снова отвернулась к картине, любуясь ее блеском в свете заходящего солнца.
— Слушаюсь, — поклонился Верлен и поспешил скрыться из виду, выполняя наказ.

Велинда была так же красива, как и восемь лет назад. Белоснежная кожа, густые черные волосы, собранные в косы и уложенные в причудливый узор на голове, алые губы и точеный стан. Она носила платья, шитые по ее личным выкройкам в лучшей мастерской города, корсеты, украшенные самоцветами и жемчугами, и туфли, стук каблуков от которых разносился по залам так далеко, что все ее слуги знали, когда не стоит сидеть без дела и лучше поскорее браться за работу, чтоб не получить нагоняй. Покойная Брунгильда ни в чем не уступала ей в красоте и даже больше. Стоило сестрам показаться вместе, все внимание вмиг приковывалось к младшей. Она была милее, веселее, ее смех звучал как пение ручейка, а большие глаза в обрамлении пушистых ресниц влюбляли в себя с одного только взгляда. Они были похожи как две капли воды, несмотря на то, что родились с разницей в два года. Велинда оберегала младшую сестру с самых ранних лет, дула на синяки, когда та неловко падала на камни, кормила кашей с ложки. Но все вокруг и даже отец любили Брунгильду больше всего на свете, души не чаяли, и старшая сестра поневоле мирилась с этим до тех пор, пока обе они не полюбили одного человека.

Его звали Саймон, он был горяч, отважен и одинаково учтив с обеими. У него был брат Мартен, и оба с радостью звали девушек на балы, которые в ту пору новый король давал часто и не скупился на приготовления к ним. Мартен добивался внимания Велинды, Саймон стал ухаживать за младшей сестрой, но старшая не теряла надежды и продолжала отсылать подарки от Мартена обратно. Вскоре Саймон и прекрасная Брунгильда объявили о помолвке, свадьбу сыграли пышную, а спустя девять месяцев на свет появился маленький Терривальд, унаследовавший черты своего отца и похожего на него брата. Старшая сестра, не в силах видеть счастливые лица молодых родителей, поселившихся в их доме, съехала в имение отца, что располагалось на окраине города, у самой черты дремучего леса, где, по слухам горожан, пряталась от расправы старая злая ведьма.

Там она и жила до тех пор, пока не забрала на попечение оставшегося после жуткой трагедии дитя. Отца сестер свалил приступ, мать не вынесла такого горя и наложила на себя руки, а Велинда, оставшись с ребенком на руках, приняла предложение от Мартена, став его супругой. Мартен был добрым и заботливым мужем, она купалась в роскоши и многое могла себе позволить, но в сердце продолжала любить только Саймона, храня эту тайну от всех.

В дверь постучали, затем в образовавшуюся щель просунулась кудрявая голова в белом, застиранном чепчике. Терри только выше натянул на себя одеяло, спрятавшись в него с головой. Будто это могло спасти его от ежедневных пыток.

— Маленький господин Терривальд! — заголосила рыжая служанка с конопатым лицом, просочившись в комнату с подносом наперевес. — Вам пора принимать лекарство и собираться в школу! Меня старый Верлен наругает, если вы не будете пить лекарство.
— Бу-бу-буу-бу, — принялся бубнить себе под нос Терри, заткнув уши пальцами. Под одеялом стало душно и жарко, но он не собирался так просто сдаваться.
— Терри, я ведь тебе не враг, — сказала служанка, сев на край постели.

Поднос она поставила на столик, взяв с него стакан с мутной белесой жидкостью, горькой и невкусной. Мальчик должен был выпивать каждое утро стакан этой гадости, чтобы его не мучили видения, только ведьма продолжала ему являться, а язык во рту наоборот отказывался слушаться, да и мысли в голове путались. Иногда Терри говорил полную абракадабру на уроках, вместо того, что на самом деле хотел сказать. Ему не хотелось возвращаться туда — над ним там опять все будут смеяться и дразнить.

— Верлен велел следить, чтобы ты обязательно выпивал это лекарство, — говорила служанка, которую звали Мэг, продолжая сидеть в его ногах.
— Бу-бу-буу-бу-бу…

Дышать стало совсем нечем.

— Ты пьешь его уже пять дней, и тебе не становится лучше, — продолжала она, положив одну руку на его ногу. — Я не знаю, что подмешивает лекарь в эту смесь, но я не так глупа, как думает старый хрыч, и вижу, что тебе, малыш, от него только хуже. Если б я не видела, как ты пешком под стол ходил, то решила б, что уродился дурачком.
— Я не дурачок! — не выдержал Терри и сел на постели, отбросив с себя плотное одеяло.

Дышать сразу стало легко.

— Я знаю, что ты не дурачок, глупенький, и хочу тебе помочь, — служанка наклонилась к нему и приложила палец к губам. — Шшш… Говори тише, чтобы нас никто не смог услышать, — мальчик охотно закивал, хоть и не знал, что задумала рыжая Мэг. — Я выпью это лекарство за тебя, а затем скажусь больной, чтобы никто ничего не заподозрил. А ты, когда вернешься со школы, будешь вести себя так, как вел все эти пять дней. Договорись?

Терри снова закивал, все еще не веря в помощь служанки, но та в подтверждение своих слов поднесла ко рту стакан и выпила до дна.

— Вот так, ты хороший мальчик. А теперь собирайся в школу. Да поживей, пока я не передумала и не пожаловалась на тебя твоей матери. Как думаешь, кому поверят? Мне или тебе? — сказав так, она подмигнула и ушла, забрав с собой поднос и пустой стакан.

Терривальд собрался так быстро, как только мог, и побежал на занятия, которые уже должны были начаться. Он опоздал на самую малость, но зато внятно отвечал на все вопросы, какие ему задавали, и остальные мальчишки, даже задира Рэй, вынуждены были приберечь свои смешки до следующего раза.

Едва Терри покинул здание школы и направился к дому, он понял, что ему совсем не хочется оказаться под неусыпным взором седого управляющего Верлена и его прислужников, готовых наябедничать на любой промах мальчишки. Он решил немного погулять по округе и незаметно для себя оказался на городской площади. Большая пушистая елка блестела разноцветными огоньками, стеклянные игрушки разных размеров и расцветок отражали солнечный свет и превращали установленное для праздника дерево в сверкающее произведение искусства. На зеленых лапах искрились снежинки, оставшиеся от последнего снегопада, к земле подобно лианам иноземных деревьев спускались сотни, а может быть и тысячи тонких лент серпантина и мишуры.

Мальчик сам не понял, как ему пришло в голову забраться к самому стволу огромной ели. Раздвинув ветви, он примостился на дощатый ящик, обтянутый блестящей бумагой и украшенный праздничным бантом. В этом месте его никто не мог найти, хотя сам Терри прекрасно видел все, что происходило по ту сторону елки. Видел, как гоняются друг за другом озорники Рэй и Визли, как плетется куда-то с большой корзиной согнутая старушка в большом пуховом платке. Как пританцовывает совсем взрослая ученица из его школы рядом со своим другом.

Вдруг перед самым лицом Терри появился огромный крючковатый нос. Мальчишка чуть не задохнулся и отшатнулся назад, но ствол дерева упирался в его спину и не давал убежать. Ведьма возникла из ниоткуда и смотрела на него в упор. Как только она вообще разглядела его в этом елочном укрытии? Выходит, не такое уж оно надежное. Или старуха учуяла его по запаху. Терри читал, что некоторые ведьмы способны на это.

— Уходи! Я тебя не боюсь, — сказал он, набрав воздуха в грудь. Если станет ее бояться, она все поймет и съест его. Или превратит в лягушку. — Тебя нет на самом деле, ты мне видишься!
— Я тебе не вижусь, — проговорила ведьма в ответ.

Сейчас ее голос был не таким скрипучим, и бородавка на носу стала меньше, будто старуха скинула десяток лет, а то и все два.

— Зачем ты следишь за мной? Ты хочешь меня съесть?

Терри очень рисковал — с ведьмами нельзя ни в коем случае заговаривать, они могут высосать душу, они все могут, если поддаться на их разговоры и не сбежать вовремя. Но бежать мальчику было некуда. Пока он будет выбираться из-под пышных лап елки, ведьма схватит его за шкирку, как котенка, и унесет с собой.

— Нет, я не хочу тебя есть, — ответила старуха и зачем-то добавила. — Ты стал совсем большой… и такой красивый, — она протянула руку к лицу мальчика, словно хотела его погладить, но тот резко вжался всем телом в ель и зажмурился, заставив ее прекратить.

— Зачем тогда ты меня преследуешь?! — сказал отважно Терри, решив быть сильным и смелым, готовым погибнуть как настоящий рыцарь, а не как плаксивая девчонка, над которой все будут смеяться. — Из-за тебя мама заставляет меня пить горькие микстуры, от которых у меня каша в голове и язык такой тяжелый, что не помещается в рот. Я не хочу больше пить эту гадость! Я хочу, чтобы ты ушла и никогда больше не приходила!

Старуха поджала губы и сдвинула брови, как будто слова мальчика насторожили и обидели ее.

— Я не могу причинить тебе зла, даже если бы очень хотела, — проговорила она, взвешивая каждое слово. — Я не буду пытаться дотронуться до тебя, если ты сам этого не попросишь, просто посижу здесь, рядом, и расскажу тебе одну историю, маленький Терривальд Бирингем.
— Откуда ты знаешь мое имя?
— Я знаю о тебе меньше, чем мне хотелось бы, и это — то немногое, что у меня есть. Выслушай меня внимательно и постарайся поверить, у меня осталось очень мало времени. Завтра в полночь я вновь покину тебя и вернусь в мир фей, где обречена томиться двенадцать месяцев до того дня, когда все злые чары слабеют. Это позволяет мне приблизиться к тебе, увидеть и надеяться, что ты найдешь в себе смелость не сбежать снова, завидев мое жуткое обличье. Восемь лет назад, когда ты родился, я не знала горестей и бед, не могла нарадоваться на чудную кроху, сжимавшую мой палец всей пятерней. Твой родной отец и я были самыми счастливыми людьми на свете, но потом случилось то, чего никто не мог предугадать. Моя старшая сестра ворвалась в наш дом на закате: зависть и ревность изъели ее сердце, будто червь сладкое яблоко. В руках она держала цветы, таких красивых цветов я никогда не видела прежде. Твой отец встретил ее на пороге и хотел взять букет, чтобы поставить в вазу, но Велинда наотрез отказала ему, сообщив, что эти цветы предназначены только для меня. Я качала тебя на руках и не могла понять, почему моя сестра так настаивает на этом. Только Саймон вырвал из рук сестры этот букет — и тут же упал замертво, а я с ужасом поняла, что она все это время была в замшевых перчатках, несмотря на то, что осень выдалась теплой. Я знаю, что Велинда не хотела убивать моего мужа, она любила его и не могла смириться с тем, что Саймон выбрал не ее… — старуха замолчала, в уголках ее глаз заблестели настоящие слезы. Терри слушал ее так внимательно, как только мог, и ему было страшно поверить в то, о чем говорила жуткая ведьма, преследовавшая его последние дни. — Горю моему не было предела, но и этого ей показалось мало. Живя у леса, сестра нашла там старую колдунью и стала ее ученицей, а после смерти этой женщины заняла ее место. Она наложила на меня проклятье, из-за которого я должна была быть заточена в королевстве фей навечно. Велинда, конечно же, знала о том, что перед празднованием Нового года всякая злая магия слабеет, а стены, отделяющие наш мир от мира фей, истончаются и позволяют заточенным там приходить сюда. Ненадолго, всего семь дней в году, но это была моя возможность повидать моего мальчика. И тогда Велинда сказала, что я смогу являться тебе только в обличие уродливой карги, и, может быть, если мой сын узнает меня и поверит в мой рассказ, чары развеются, а я смогу снова стать прежней.
— Ты… моя мама? — недоверчиво спросил Терри, перестав испытывать страх перед старухой в черном плаще.

Та сунула руку запазуху и извлекла на свет белый кусок ткани, обшитый по краям кружевом, и протянула его мальчику. Тот быстро схватил его и развернул перед собой. У одного края было красным вышито его полное имя — Терривальд Бирингем. И маленькое сердечко под ним.

— Это одеяльце, в которое ты был завернут в тот день. Больше Велинда ничего не позволила мне взять с собой, — сказала старуха, и по ее морщинистой сухой щеке покатилась слеза. — Я не надеюсь, что ты поверишь мне, но завтра в полночь я вынуждена буду вернуться в страну фей и до следующего Нового года не увижу тебя.

Она отдалилась от елки, и силуэт ее вдруг испарился в воздухе. Терри спрятал одеяло под рубашку, чтобы оно не вывалилось, когда он станет дома снимать с себя верхнюю одежду, и побежал прочь от городской площади.

Весь вечер и следующий день мальчик раздумывал над словами старой женщины, пока не понял, что нужно спешить. Он не мог точно сказать, верит ли ей, ему хотелось поверить в то, что его мама не умерла на самом деле и все это время пыталась его отыскать. Но это означало бы и то, что придется признать вину своей мачехи, сотворившей с его настоящими родителями зло. Терри побежал к городской площади, чтобы отыскать старую ведьму, он спешил, хоть солнце лишь скрылось за горизонт и в округе еще даже не успело стемнеть. Повсюду горели разноцветные огоньки, люди еще не скрылись в своих домах, чтобы встретить с семьей самый главный и долгожданный праздник года, и мальчик во все глаза высматривал знакомый согбенный силуэт среди толпы горожан. Велинда наверняка его хватится и пошлет за ним слуг. Она будет ругаться, но сейчас Терри больше всего хотел увидеть большой крючковатый нос и черный поношенный плащ.

Он обошел площадь трижды, но так и не нашел являющуюся ему ведьму. Слезы отчаянья брызнули из глаз, и мальчик сел прямо на снег, совсем по-детски всхлипывая и утирая лицо ладошкой.

— Ты искал меня, малыш Терри? — услышал он за своей спиной уже знакомый голос и тут же вскочил на ноги.
— Да! Я хотел сказать, что верю тебе и хочу, чтобы ты больше никуда не исчезала. Если ты вернешься в свою страну фей, то я больше не увижу тебя до следующего Нового года? Да?

Пожилая женщина, а теперь она выглядела так, будто сбросила еще десяток лет, печально кивнула и погладила мальчика по шапке русых волос.

— Я не в силах противиться наложенному на меня заклятью, — отозвалась она.
— Но я же тебе верю… Почему ты все еще старая?! — Терри не понимал.
— Я не знаю.
— Тогда забери меня с собой!
— Это исключено, в стране фей ты состаришься и умрешь быстрее, чем зазвонят колокола на башне старой ратуши.

Колокола должны были зазвонить в полночь, а до нее оставалось несколько часов. Те же часы отделяли и его от возможности видеть свою маму каждый день. Он прижался всем телом к старой женщине в плаще, и та обняла его в ответ. Решение пришло само собой, Терри схватил ее за руку и, крикнув: «Пойдем», потащил в сторону дома. Она опиралась на палку, но уже не всем телом, как в первую их встречу. Мальчик спешил. Так они добрались до главных ворот и попали внутрь. Управляющий Верлен опешил, увидав на пороге рядом с отпрыском главы семейства уродливую нищенку. В центре гостиной красовалась не менее пышная елка, служанки суетливо бегали с подносами, блюдами и тряпками, наводя последний лоск перед боем колоколов. Странная спутница Терривальда заинтересовала их не меньше ворчливого старика, девушки сбились в стайку под лестницей и стали перешептываться, с любопытством выглядывая по одной из своего укрытия.

— Что это за безобразие, маленький Терривальд?! Что вы себе позволяете?! — вскипел Верлен, не зная, то ли звать охранника, то ли самому выставить грязную оборванку. — Если ваша мать узнает, она…
— Эта оборванка и есть моя настоящая мать, — крикнул уверенно мальчик, встав на ее защиту. — Моя мачеха Велинда заколдовала ее и убила моего отца, — уже тише сказал он.
— Что?! — это говорил его отчим Мартен, спустившийся в это время по лестнице в зал.

Старуха вышла вперед навстречу ему и рассказала ту же самую историю, что поведала прежде Терри. Детское одеяло мальчика служило тому доказательством, но муж Велинды не мог в одночасье признать, что его супруга все это время успешно скрывала от него правду.

Входная дверь распахнулась, впустив вернувшуюся с прогулки хозяйку дома вместе с морозным воздухом, и ее ожидал не самый радушный прием. Увидав рядом с мужем и ребенком нищенку в драном плаще, Велинда сразу все поняла. Все ее усилия, все заботы пошли прахом. Все рухнуло в одночасье, когда юный Терривальд притащил в дом заколдованную Брунгильду. Он предал ее точно так же, как и его отец когда-то.

— Велинда, супруга моя, неужели то, что говорит эта женщина — правда? — первым заговорил с ней Мартен. Он не решался подойти ближе и стоял поодаль, сцепив руки в кулаки. — Это ты убила моего кровного брата и наложила проклятье на его жену и мать моего племянника Терри?!
— Расколдуй ее сейчас же или больше никогда меня не увидишь! — закричал мальчик.
— Нет! — отрезала Велинда, отступая назад.
— Вспомни, сестра, мы ведь когда-то любили друг друга, — говорила старуха. — Ради нашего прошлого, ради Терри, ради памяти Саймона… давай забудем о прошлых ссорах и неурядицах и начнем все заново. Я прощаю тебя, Велинда… — она шагнула навстречу с раскрытыми объятиями.
— Она убила моего брата! Нет ей прощенья! Пусть выметается из моего дома, пока я не приказал ее бросить на растерзание псам! — бросил с ненавистью Мартен.
— Неееет!!! — та зашипела и вытянула руку перед собой, будто защищаясь. — Ты всегда забирала у меня все! Любовь и внимание родителей, Саймона… а теперь ты отнимаешь у меня Терривальда и жизнь!
— Я не собираюсь с тобой враждовать, сестра. Я хочу попытаться сохранить хотя бы то, что у нас осталось.

Велинда, оказавшаяся самой настоящей ведьмой, захохотала. И смех ее был пугающим и леденящим душу.

— Глупая! Заклятье разрушено, твой сын узнал тебя и принял, страна фей больше не властна над тобой, но теперь твое место займу я! — так сказала она, и ее тело в один миг окутал черный вихрь.

Он рос на глазах, грозя вовлечь в воздуховорот все вокруг, а затем вылетел через трубу, забрав с собой Велинду и ее тайного помощника Верлена. Старая женщина в лохмотьях на глазах у ошарашенных слуг выпрямилась, стала выше и помолодела, мальчик тут же бросился к ней на руки. Ошарашенные слуги взорвались овациями, праздник отмечали шумно и весело. Мартен с радостью принял вернувшуюся из мертвых родственницу, но больше всех радовался Терри, ведь он теперь точно знал, что никакая жуткая старуха не станет караулить его под окном, чтобы съесть, а его настоящая мама жива и больше никуда не денется.

И жили они с тех пор долго и счастливо, а о пропавшей злодейке Велинде больше никто и слухом не слыхивал.

Автор: Хиль де Брук
Иллюстрация: Cat Soup